Наталья Шагаева - Ванильное наваждение

Пару дней на акклиматизацию прошло и сегодня я должен встретиться с Александром Владимировичем в его офисе. Нет, меня приглашали на семейный ужин, но я не согласился. Зла я не держу, но и родственных чувств как раньше уже не испытываю. Он сделал мне предложение, я согласился, тем более я вкладываю свои деньги, и работать мы будем в разных городах. Предложение заманчивое, амбиций у меня много, так какого черта я должен отказываться от доли дела Громова, и отдавать то, что может принадлежать мне?!

– Ты сегодня такой официальный, как будто не с отцом встречаешься, а с боссом, – мурлычет мне сонная Джесс, кутаясь в простыни.

– Так и есть, сейчас я воспринимаю его как партнера, родственные отношения здесь не причем.

– Понятно, все сложно, – усмехается девушка, поправляя ворот моего пиджака. – Давай завяжу тебе галстук, – Джесс отпускает простынь, начиная повязывать галстук, и шелковая тряпка падает к нашим ногам, оставляя ее совершенно голой. Пока девушка возится с галстуком и поправляет мою рубашку, я вожу пальцами по ее телу, вырисовывая рисунок ее тату.

– Я недолго. Приводи себя в порядок. Сегодня поедем осматривать достопримечательности, – усмехаюсь я, щипая ее за сосок.

– Хорошо. А я если мне что-нибудь понадобится?

– Персонал отеля прекрасно разговаривает на английском. Все, мне пора. И ради Бога, не расхаживай голая перед персоналом! Здесь тебя не так поймут, – девушка хмурит брови, но кивает мне.

Вхожу в здание компании своего отца и с порога понимаю, что здесь ничего не меняется, даже охрана на входе та же самая. Мой отец себе не изменяет, он всегда был консервативен и, похоже, ничего не изменилось. Поднимаюсь на лифте на последний этаж, где находятся кабинеты руководства. А вот в приемной сидит новая секретарша. Женщина лет пятидесяти, что совсем не похоже на моего отца – раньше это место занимали красивые куклы. Женщина поправляет очки, обращая на меня свой взгляд.

– Здравствуйте, Вы записаны на прием? – строго спрашивает она, вызывая мою ухмылку. Раньше я миновал секретарш и врывался в кабинет без предупреждения.

– Нет, но Александр Владимирович меня примет.

– Как Вас зовут?

– Громов Денис Александрович, – лицо женщины сменяется на доброжелательное, а губы расплываются в улыбке.

– Да, конечно, Александр Владимирович давно Вас ждет, – женщина даже встает с места, приветствуя меня, предлагает кофе. Ну что же, пора встретиться с отцом. Меня вроде давно отпустило, но все же тело напрягается. Открываю двери, прохожу в светлый большой кабинет и понимаю, что здесь тоже почти ничего не изменилось – только новые компьютеры, а все остальное по-старому. Отец как всегда, идеален, статен, в костюме, отглаженной рубашке. Ему уже сорок восемь, но, кажется, он вообще не стареет, а наоборот выглядит очень хорошо. Видимо, жизнь с молодой женой идет ему на пользу. Хочется поприветствовать его чем-то язвительным, но я замечаю на диване возле окна маленькую девочку в белых колготках и белом миленьком платье. Волосы ребенка распущены и заколоты по бокам забавными розовыми заколками. Девочка что-то рисует, совершенно не замечая меня. Отец реагирует на шум закрывающейся двери, отрывается от бумаг и тут же встает, направляясь ко мне с теплой улыбкой. Он пытается меня обнять как раньше, но я отстраняюсь, просто протягивая ему руку. Молчаливая пауза, и он с силой пожимает ее.

– Ну что же, пусть так. Это уже что-то, учитывая, что ты не хотел общаться со мной почти шесть лет. Крепкая хватка, продолжаешь заниматься спортом?

– Да так, больше боевыми искусствами, – Александр Владимирович ухмыляется и неожиданно замахивается, пытаясь нанести мне четкий удар в челюсть, но я молниеносно ставлю блок, перехватывая его руку, откидываю от себя.

– Хорошая реакция, – усмехается отец. Зря он это сделал, если бы не ребенок рядом, я бы, наверное, послал его нахрен с этими дружескими отношениями и теплым приемом. То время, когда он был для меня отцом, другом, братом, и даже Богом давно прошло. Он предал меня, невзирая на мои чувства. Любовь к его жене прошла, я давно переболел гадкой болезнью под названием Виталина. Только дело в другом. Дело в предательстве. Никогда не думал, что отец может намеренно воткнуть мне нож в спину. Да, именно намерено! Он прекрасно знал, что я чувствовал, я делился с ним всем, что было на душе. Пусть это было давно и по-детски, но осадок остался.

– Как долетел? Где твоя девушка? – приподнимаю брови, не понимая, откуда он настолько осведомлен. Это мама, больше некому.