Мари Князева - Муж понарошку

Надя очень хороша собой, очень юна, очень беззащитна – и что с того? Разве он обязан посвятить жизнь заботе обо всех дочках зарвавшихся олигархов, которым нужно срочно залечь на дно? С какой стати? Но Енисеев очень точно все рассчитал: не зря ведь он провел столько лет жизни на руководящей должности в вооружённых силах. Стратег из него отличный, эта кампания была обречена на успех.

Енисеев перехватил Родина почти в прыжке – тот уже забрал купленную машину и собирался со дня на день стартовать к родителям на Алтай. Полковник в отставке завел свои прежние речи про благодарность, вознаграждение… Алексей терпел тот разговор только из вежливости. Енисеев повздыхал, посокрушался над его несговорчивостью, а потом огорошил:

– Ну хоть уважьте тогда, почтите посещением мой дом по случаю дня рождения дочери. Позвольте отплатить вам хотя бы гостеприимством.

На это Родин почему-то не смог ответить отказом. Не захотел быть грубым, а вежливой причины не придумал. Пришел – и потерялся. Эта девочка поразила его своей непосредственностью, своей чистой, открытой душой. Он наблюдал за ней и остальными гостями, и чем дольше находился там, тем яснее понимал: ей не место в этом осином гнезде. Но что он мог сделать? Это не могло не погрузить его в мрачную задумчивость…

Однако Енисеев быстро выложил ему все карты, призвав на встречу на следующий день. Он – Родин – действительно может кое-что для нее сделать. И даже нечто очень большое. Он может спасти ее, ибо она нуждалась в спасении намного больше, чем он предполагал. И Алексей сразу понял, что отказаться спасти ее – точно такое же предательство собственной души, как и принять деньги у ее отца.

Если бы он не побывал на Надином дне рождения, то наверняка отказался бы, но теперь – он видел ее, он слышал ее, он хорошо понял, что она за человек. И как бросить невинное существо в такой ситуации? Возражение у него осталось только одно: она сама откажется с ним уехать.

– Да кто ее будет спрашивать? – отмахивался заботливый папаша. – Как говорится, мешок на голову – и…

– В наше время с мешком на голове не расписывают, – заметил Родин.

– Это зависит от того, сколько капусты в мешке, – возразил Енисеев.

Черт! Алексей прямо сейчас бы встал и ушел навсегда, хлопнув дверью, но Надя… как бросить ее… с ним? Уж он-то подыщет для нее "благодетеля", который за капусту еще и не на то согласится!

Енисеев неприятно рассмеялся:

– Нравитесь вы мне Алексей Иваныч. У вас такое лицо сейчас… честное слово, в наше время это редкость! Да конечно, я шучу! Что я, фашист, что ли, какой? У нас с Надей полное взаимопонимание, я смогу ей все объяснить. Да и что такого ужасного я предлагаю? Это же фиктивный брак, с хорошим человеком, которому можно доверять!

Умеет, подлец, успокоить… Родин, конечно, предпочел бы удочерить Надю, а не жениться, ведь между ними 12 лет разницы. Что станут о ней думать и говорить односельчане – лучше и не представлять. Бедная девочка… Но Надя совершеннолетняя, поэтому единственный способ «узаконить» их отношения – пожениться.

Решили, что будущим молодоженам нужно хоть немного поближе познакомиться, для чего организовали еще два совместных ужина. Но Родина на каждом из них охватывало какое-то непреодолимое оцепенение. Он буквально не мог выдавить из себя ни слова, будто попытка сблизиться с Надей – это нечто постыдное для него. Она поначалу старалась быть любезной, а потом махнула рукой на формальности и просто хранила равнодушное молчание на протяжении всего ужина. Однако ночью сразу после их последней встречи Енисеев прислал сообщение, что все улажено и завтра утром встречаемся у ЗАГСа.

Когда Алексей увидел свою невесту, ему уже в который раз захотелось сбежать. Пожалуй, в этот раз импульс был самым сильным. Она была так просто одета, умыта и причесана, что ее юность бросалась в глаза. Совсем ребенок, грустный и напуганный. Родин не имел своих детей, но если бы Надя была его дочерью, он ни за что не отослал бы ее в таком состоянии за тридевять земель с незнакомым человеком.

Но они с ее отцом уже все решили и обо всем договорились, и он не мог забрать свои слова назад. Поэтому даже вопросительного взгляда не бросил на девушку. Поздоровался, подставил ей локоть, повел на регистрацию. Сразу после росписи разъехались в разные стороны – собираться. На завтра назначен отъезд. За это время должны успеть сделать Наде новый паспорт на его фамилию.

***

На Надю напала страшная апатия – она даже не могла начать складывать вещи. Бросила в чемодан мамину фотографию, легла на кровать и уставилась в потолок невидящим взглядом. Пришел папа, принялся утешать, уговаривать, укорять. Мол, ты такая-сякая, взрослая уже, должна понимать, в жизни все непросто… Мол, в твоем возрасте девушки уже живут отдельно от родителей – и ничего… Да она понимала, просто слишком быстро все произошло, Надя не успела морально подготовиться. И она совсем не знала, что ждет ее там, на далеком и загадочном Алтае. Папа сказал, там деревня… в горах. Надя представляла покосившиеся домики с колодцами. Огороды, куры, козы… Сельпо, где есть только хлеб, конфеты и консервы… Она совершенно не представляла себя в этом всем…