Олеся Полканова-Ярмина - Мантры, подслушанные Тинкл. Книга 1

– Оль, а сколько тебе лет? – внезапно спросила меня она.

– Двадцать шесть, – честно ответила я на неожиданный вопрос. Впрочем, сейчас я уже привыкла к тому, что эта девочка полна сюрпризов.

– Достаточно смело для девушки при мужчинах честно отвечать на такие вопросы, – шутливо вмешался в наш разговор Игорь.

– Если женщина не скрывает свой возраст, значит, она способна на всё, – смело отрезала я и, посмотрев на него, снова обратила взгляд к морю.

Игорь очарованно взглянул на меня и тихо произнёс:

– Мне нравится твой ответ.

Господствующий вечер явно сближал нас с Игорем, как-то всё клеилось: и в фразах, и в движениях, и в откликах. Постепенно я начинала приглядываться к этому человеку. Сама того, возможно, не желая, в конце концов Ирка заставила меня обратить на мужчину внимание. Плюс – обстоятельства.

Я решила перевести разговор на него.

– А сколько же тебе лет? – с улыбкой спросила я, решив посмотреть, как Игорь отреагирует.

В конце концов одно дело – признаться в своём возрасте девушке, а другое – взрослому мужчине, который, как ни крути, отчаянно пытается стереть границы своих лет, подкатывая к тем, кто помоложе.

– Мне сорок пять, – честно ответил Игорь.

Удовлетворённая ответом, я решила, что, возможно, поставила его в неудобное положение, и сказала:

– Знаешь, говорят, что мужчине обычно столько лет, сколько его любовнице.

Игорь сделал удивлённое, несколько смущённое сказанным мною лицо и развернулся ко мне всем корпусом:

– Именно любовнице? – с непонятным акцентом спросил он.

Это было достаточно особенное уточнение с его стороны. И мне понравилось, что оно ему не приглянулось, заставив удивиться и переспросить. Значит, к отношениям он относился гораздо более консервативно, чем мне могло показаться. Это был хороший знак.

– Его женщине, – поспешила поправиться я. Мне самой действительно больше нравилась такая формулировка, но я отчего-то решила выдать из себя более фривольную даму. И добавила: – Его любви.

Разговор уходил в достаточно откровенное русло, заставляя всех девушек несколько неудобно себя ощутить и, наоборот, «помочь» мужчинам. Нельзя было исключать тот факт, что бойцовской породы ребятки ожидали продолжения вечера в более приватных местах.

Да и не только они.

Ребята по кругу раскуривали самокрутку и с каждым разом всё больше и больше мякли в своих креслах. Внезапно один из них решил пойти домой, видимо, осознав, что в таком состоянии уже вряд ли что-то сможет, и Игорь начал вполголоса рассказывать ему о том, как добраться до места:

– Выйдешь на дорогу, увидишь там магазинчик, такой маленький, если что, спросишь у местных, как тебе выйти к дому Родригеса.

Переговорив с товарищем и пожелав ему спокойной ночи, он повернулся ко мне и тихо, так, чтобы не сильно привлекать внимание остальных, произнёс:

– Не хочешь прогуляться по берегу?

Я внимательно посмотрела на него, и в голове моей только сейчас проявилось абсолютно чёткое понимание, которое я всё это время отказывалась замечать: Игорь хотел остаться со мной наедине.

Вместе с тем я сразу представила, к чему может привести нас это внезапное разделение с остальной компанией, и замешкалась.

Но манящая меня к нему неведомая сила не позволяла сказать ему однозначное «нет».

Помню, для чего-то я тогда ещё спросила у него:

– А что мы будем потом делать?

– Мы?.. Что мы будем делать? – Казалось, Игорь был застан врасплох моим вопросом и как бы наугад ответил первое попавшееся: – Ну… попьём чай.

Посмотрел на меня хитрым взглядом, и зрачки его засверкали.

Я поймала его настроение, решив, что в конце концов, если что, всегда смогу вырваться от его настойчивых ухаживаний: не будет же он настаивать.

– Ну что ж, если чай… – начала было я говорить.

А потом глянула в его пристальные, ожидающие моего решения глаза и поймала его смех своим.

Помню, будто договорившись, мы встали из-за стола и пошли к выходу, не сказав никому ни слова. Словно мы были единственные, совершенно особенные, неприкосновенные, кому было позволено ни перед кем не отчитываться. Словно ради нас сидела вся эта компания, всего лишь составляя нам идеальную декорацию ровно до того момента, пока мы не ушли.

Спустившись к пляжу, мы прошли мимо догорающего костра. Там ещё сидели какие-то люди, негромко разговаривающие на обычные здесь философско-эзотерические темы. Шумы волны украшали эти тихие разговоры своей неповторимой «перкуссией». А рядом сидел парень в свободной рубашке, тихо играющий на гитаре какую-то грустную песнь, создавая этим беседам не менее подходящий аккомпанемент.