Ариша Дашковская - Невеста для гея

Либо у него чуйка работает, либо Света свой язык подложила, забыв про главное правило их идиотского клуба.

– Да так, подумал, – пуская клубы дыма, ответил Костя.

Вот ты и прокололся! Думать-то ты не умеешь.

– А ты предложи ему трахнуть себя – вот и узнаешь, – я не сдержала ехидной ухмылки, наслаждаясь его реакцией на услышанное.

– Ты невыносима, Тома. Почему Вадим Николаевич тебя до сих пор терпит?

– Потому что, Костя, когда я стояла в очереди за мозгами, ты стоял в другой – за членом. В итоге у меня нет члена, а у тебя нет мозгов. А Вадиму Николаевичу нужны мои мозги, и их он на твой бесполезный для него член никогда не променяет, сколько бы ты ни жаловался на меня своему папочке.

Он посмотрел на меня так, будто я жаба, вся покрытая слизью и бородавками, потом затушил сигарету, бросил окурок в жестяную банку из-под кофе, прикреплённую к парапету балкона, и ушёл.

Я допила кофе и вернулась к себе. В дверях я столкнулась со Светой. Она поспешила ретироваться и скороговоркой произнесла:

– Я просто хотела узнать, как вы поладили. Если что не так, извини.

Это не предвещало ничего хорошего.

Женя сидел с ошарашенным видом, его щёки были пунцовыми, волосы взъерошены, как перья у воробушка. Мне даже стало жалко его.

– Тогда… в клубе… были… вы, – каждое слово давалось ему с трудом.

Я кивнула.

– Я думал, что такие, как вы, в такие места не ходят.

И абсолютно правильно думал!

– Вы совсем по-другому выглядели, вы были по-другому одеты.

Вот оно как! Причёска-колосок, очки и деловой костюм кардинально меняют мою внешность. Нужно будет взять это на заметку, вдруг придётся встать на преступный путь.

– Если я надену в офис свою любимую косуху, рваные джинсы и майку с символикой анархии, то мои клиенты сбегут к тебе, несмотря на твоё ужасное мелирование, или к Косте, несмотря на его непроходимую тупость. Мы живем в мире стереотипов. Хороший юрист, по мнению обывателей, должен выглядеть строго, дорого и стильно.

И не должен походить на гея.

Нужно будет ему помягче объяснить, что из-за этих же стереотипов ему лучше расстаться со своей серёжкой и, в идеале, закрасить мелирование.

Всю неделю Женя сводил общение со мной к минимуму. Он ограничивался обязательными фразами: здоровался, прощался и изредка задавал уточняющие вопросы, касающиеся выполнения моих поручений. И хотя я его и не трогала, всё равно во всём в его поведении я видела скрытый протест. Он, словно застенчивая девушка, морщился от каждого нецензурного слова, от каждой грубости и искренне не понимал, как остальные сотрудники компании, целый день тянущиеся ко мне, как к волхву, за советом, терпят такое обращение. Он, видимо, полагал, что они под радостные крики должны подвергнуть меня публичному сожжению, прямо здесь, на моём рабочем столе, как всегда заваленном документами, или хотя бы устроить мне всеобщий бойкот.

Ничего, воробушек, привыкнешь, я тоже когда-то была такая же, как ты. Все дети рождаются невинными. Что интересно, я стала замечать какое-то одобрение в глазах Жени и скрывающуюся в уголках рта улыбку всякий раз, когда я отчитывала Костю. Я думаю, Женя был со мной солидарен и подписался бы под каждым моим словом, если бы не его патологически хорошее воспитание. Дело в том, что всё это время Женя занимался переделыванием работы за Костей и сумел сделать выводы, что к Косте я не настолько уж и несправедлива. Костя был редкостным идиотом. Его мыслительные процессы были слишком замедленны. Каждый раз, задав ему вопрос, я думала, что скорее поседею, чем дождусь ответа, не адекватного ответа, а хотя бы любого, даже самого абсурдного. По понятным причинам я не могла доверить ему подготовку документов, но и использовать его как курьера тоже было нельзя. Он относил не туда, отдавал не то, говорил не так. Как хорошо, что мы не поручили ему перед Новым годом разносить подарочки-благодарности прикормленным чиновникам, а то новогодние каникулы мы всей нашей фирмой провели бы не дома, а в кабинетах «обэповцев», давая показания. У меня была идея по поводу Кости – использовать только те части тела, которые вроде бы работали без помех. Я имею в виду руки и ноги. Для этого нужно было бы надеть ему на голову «гоу про» с функцией передачи данных в режиме онлайн и отслеживать его перемещения, направляя его и говоря, что нужно сделать. Но камер с такими функциями, хоть я и перерыла весь интернет, не нашла.

Из-за особенностей Кости его не вводили в курс дел компании, но по настоянию Вадима Николаевича я должна была обеспечивать Костю работой, чтобы он чему-то учился. Постепенно я исключила ненужное звено цепочки и поручала все задания напрямую Жене, минуя Костю, а Косте давала типовые договоры на перепечатку с выдуманными данными. Потом и это мне наскучило, и в одно прекрасное утро я вошла в его кабинет с газетой сканвордов в руках.