Татьяна Михаль - Беременна не по правилам, или Цена одной ошибки

– Вода, – раздался его голос у меня за спиной. Я едва не вздрогнула. Приняла протянутый стакан с водой и сделала небольшой глоток.

– Итак, Тамара, – мурчащим тоном произнёс Ладомирский. – У нас с вами сложилась необычная ситуация.

Кивнула. Я ждала, что же он скажет дальше.

Ладомирский не сводил с меня взгляда, я тоже смотрела на него и не собиралась отводить глаза первая, хоть мне и сложно было сохранять спокойствие.

Он ухмыльнулся и подтолкнул ко мне серую папку, которая лежала на разделяющем нас журнальном столе.

– Что это? – спросила у него, покосившись на папку, как на ползучего гада. Нутром чувствовала, что ничего хорошего в ней для меня нет.

– Откройте, Тамара, и посмотрите. От вашего ответа зависит, каким долгим или быстрым будет наш разговор, – с улыбкой победителя произнёс Ладомирский.

Прищурила глаза, нарочито медленно взяла папку и открыла её.

Первым документом оказалось платёжное поручение, в котором были указаны банковские реквизиты компании Ладомирского и мои.

Мои брови натурально взлетели и затерялись в волосах от указанной в платёжке суммы.

Подняла на мужчину взгляд и тихим голосом спросила:

– Вы случайно не ошиблись в сумме с количеством ноликов?

Ладомирский улыбнулся ещё шире, демонстрируя идеальные белые зубы.

– Не ошибся, Тамара. Это ваше вознаграждение.

– Вознаграждение? За что? – решила изобразить дурочку.

Неужели он в самом деле думает, что может купить меня? Вон как довольно улыбается и чувствует себя победителем. Да хоть бы тут было ещё десять нолей – это всего лишь деньги. Ребёнка он не получит.

Ладомирский покачал головой и сказал:

– Взгляните на следующие документы.

Отложила платёжку и с видом заинтересованности взглянула на очередную пакость.

Это был договор, в котором чёрным по белому «зубастые» юристы Ладомирского прописали, кем я являюсь – суррогатной матерью.

«Ах ты, сукин сын!» – хотела воскликнуть и тут же порвать на клочки эти бумажки. Но я сдержалась, натянуто улыбнулась и пролистала договор до конца. На его изучение у меня ушло минут десять. По договору я была обязана отдать своего ребёнка Ладомирскому сразу после родов, добровольно подписать отказ от малыша, никогда не искать встреч и вообще забыть о его существовании.

А ещё это чудовище вписало в договор условия вынашивания МОЕГО ребёнка. Обязательно я должна была пребывать в его доме; питаться по режиму; делать соответствующую гимнастику; проходить обследование и сдавать анализы каждую неделю; выполнять любые требования Ладомирского (хозяина), которые пойдут на пользу ребёнку, и никогда ему не перечить. И прочая чушь.

Подняла взгляд на монстра и елейным голоском пропела:

– Вы забыли кое-что вписать в договор.

Кажется, он удивился. Ещё бы, я была внешне абсолютно спокойна, хотя мысленно уже расчленила Ладомирского на запчасти с особой жестокостью, станцевала на его костях и искупалась в его крови.

– Скажите, чего не хватает, и мои юристы добавят новый пункт.

Улыбнулась ему и произнесла:

– Не хватает пункта, где я должна приносить своему хозяину тапочки в зубах.

Он хмыкнул:

– Очень смешно.

– Неужели? – произнесла я уже чуть угрожающе. – По-моему, этот пункт идеально дополнит рабский договор.

Ладомирский сложил пальцы в замок и поинтересовался:

– Так вы подпишете его?

О! Неужели он и правда так думает?

У меня руки так и чесались вцепиться ему в горло, чтобы придушить!

Я взяла свою сумочку и под напряжённым взглядом Ладомирского открыла её, вынула ручку.

Открыла договор на последней странице, где стояла графа подпись, и снова подняла глаза на мужчину.

Мне показалось – или на его лицо промелькнуло разочарование?

Неважно.

Быстро написала чуть ниже, минуя графу «Подпись», «Иди на хрен!»

Ту же надпись изобразила на втором экземпляре.

Улыбнулась, довольная собой. Сложила документы в папку, положила её на журнальный стол и пальцами толкнула в сторону Ладомирского.

Папка скользнула по глянцевой поверхности дорогого стола и чуть не упала, но мужчина ловко поймал её.

Я поднялась с кресла и, пока он не открыл папку, быстро пошла на выход.

– Прощайте, – насмешливо пропела ему и нажала на ручку двери… Какого чёрта?

Нажала ещё раз и ещё, потом навалилась на дверь плечом. Заело дверь? Не может быть такого.

Обернулась к мужчине и сложила руки на груди.

– Откройте немедленно дверь.

Ладомирский как раз изучал моё художество.