Ника Крылатая: Его строптивое Солнце

Романовский любил все прекрасное – произведения искусства, дома со своим стилем, красивый вид из окна, хорошее вино, вкусную еду, породистых лошадей, а больше всего любил, когда растут активы и суммы на банковских счетах и приятные глазу формы люксовых авто и таких же люксовых девушек. Вот как раз одна из таких красоток сейчас и находилась в его постели, делая утреннее пробуждение особенно приятным: нежная женская ручка занялась его утренним стояком, сжимая и поглаживая, чуть позже её сменил жаркий ротик. Запустив руку в густые черные волосы девушки, Ромка принялся надавливать ей на затылок, заставляя делать так, как ему больше всего нравится.

"Чертовски приятное пробуждение", – улыбнулся он после полученной разрядки, а вслух сказал:

– Милая, ты ну очень горячая штучка! Вечером жду в клубе. А сейчас собирайся, мне пора на работу, так что валяться некогда, – добавил, когда брюнетка, проглотив сперму, облизнула губы и, призывно поглаживая свою грудь, потянулась за поцелуем.

– Рома, но так нечестно! – девушка закусила указательный палец, пытаясь выглядеть обиженно-сексуально. – А я?

– Жизнь вообще несправедливая штука, – философски заметил Ромка, голышом шлёпая в ванную. За своей фигурой он следил, любовно вытачивая в спортзале, но иногда и простым физическим трудом не брезговал – Сашка наглым образом заставлял. И наготы абсолютно не стеснялся. – Собирайся, а то голая на улице окажешься.

Нынешняя любовница, готовая продолжить жаркие упражнения, перестала улыбаться, когда мужчина скрылся за дверью, и быстро побежала в гостевую ванную. "Голой на улице" – это не фигура речи. За прекрасным фасадом идеального тела и порочно-красивым лицом скрывался настоящий дьявол – резкий, циничный, расчетливый. Опасный, но очень притягательный. При желании, Ромка мог обаять кого угодно, и несмотря на довольно дурную репутацию, женщины прощали ему все. И каждая мечтала задержаться рядом как можно дольше. И из-за денег, и из-за потрясающего секса, который мог случиться где угодно – в машине, в кабинете, в темном углу клуба. А еще очень многие со временем в глубине души начинали надеяться на совсем уж невероятное – брак, и как только Романовский начинал что-то подозревать, сразу выставлял любовницу вон. "Только секс, детка, только секс".

В ванной девушке пришлой самой помочь себе унять возбуждение – любовника очередной раз накрыл приступ махрового эгоизма. Быстро приняв душ, достала новую зубную щетку, запас которых хранился в ящике комода. Будучи любовницей Романовского почти уже месяц, брюнетка вызубрила несколько правил: не приносить в квартиру ничего личного, не забывать вещей – даже туфли за штуку баксов будут выкинуты домработницей, быть всегда готовой ко времени, озвученному Романом, иначе как раз голой на улицу. На бедрах обнаружила парочку синячков от мужских пальцев, полученных во время страстного секса у панорамного окна. Возбуждало холодное стекло, к которому она прижималась грудью, возбуждал устрашающий вид с двадцать второго этажа на ночной город, заводило ощущение того, что могут увидеть, как ее, распластанную по стеклянной преграде, трахает любовник, крепко вцепившись пальцами в бедра.

"И все-таки он скотина", – но озвучить эту мысль не посмела. Быстро доделав дела, бегом отправилась в спальню. Ромка был уже там:

– Кристина, пошевеливайся, – мужчина застегивал пуговицы на тщательно выглаженной белой рубашке, выдвинул штангу с галстуками, выбирая нужный. – У тебя не больше десяти минут.

– Я почти готова, – брюнетка улыбнулась, а в душе корила себя за то, что долго торчала в ванной, ей-то одежду никто не приготовил! "Педант, твою мать!" Едва успела к отведенному сроку.

А еще Роман, если сам не хотел завтракать, никогда не предлагал этого и любовницам. "Кухня там, продукты в холодильнике", – обычно отмахивался. Хочешь завтракать – вставай раньше него, еще одно правило. В общем, с этой стороны с ним было тяжело. Порой даже очень. Но это в городе. В своих любимых конюшнях Романовский в основном вел себя галантно и культурно, мог даже сам сделать бутерброд, впрочем, предпочитал заказывать еду в ресторанчике.

Застегивая сапожки на шпильке, Кристина все равно с восхищением поглядывала на самую удачную свою добычу: мужчина достал из шкафа черное зимнее пальто, куртки с идеальными костюмами он не носил, накинул шарф. Подал девушке ее кашемировое пальто песочного цвета, о теплых пуховиках рядом с ним ей пришлось забыть, а шубку вроде как еще рано – всего-то середина ноября.