Наталья Косарокова - Влюбленный Тургенев

Наташа успокоилась, перевела дыхание и так как ее внимательно слушали, продолжила.

– И два. Если выйти на улицу и поднять голову, то можно увидеть вывеску. Тут не монастырь, не цирк, тут банк. И вести себя тут надо как подобает назначению заведения. В кассе полный бардак! А это головной офис, из которого начнут ответвляться отделения. И именно мы будем их создавать и обучать новый персонал. А как мы научим новых кассиров, когда те, что есть в наличии, работать не умеют. Если вас все устраивает как было, то тогда пожалуйста, вы правы. Давайте заменим вывеску на здании на слово «Цирк» и все будет, как вам Надежда Николаевна нравится.

– Ух ты какая! – округлила от неожиданности глаза Надя.

– Ошибаетесь, – продолжила Наташа, – я гораздо хуже. В кассе устроили проходной двор, у кассиров ключи в сейфах торчат и дверцы открыты. Забегай, хватай что хочешь. Они считают, что им навязывают обязанности, которые не важны! И как мне ранее было сказано, что тут нет посторонних людей, считаю это плохо. Я как новый руководитель не желаю даже слышать о каком-то своем человечке, сама лично буду отбирать своих подчиненных. Мне нужны не знатные, а дельные.

Александр Георгиевич с шумом выдохнул и пристально посмотрел на Надю.

– Вот так, – вытерла она набежавшую слезинку, – взрастишь, отучишь, всю душу вложишь и нож в спину. Не ожидала, Наталья Владимировна, что вы меня так подставите.

– Если я бы хотела с вами что-нибудь сделать, Надежда Николаевна, вы бы тут не сидели, а как минимум в бухгалтерии, наматывая сопли на кулак, писали расписку о рассрочке по выплате огромной недостачи.

Незнакомец восхищенно посмотрел на Наташу и, спрятав пол лица, за ладонью тихо посмеивался. А Александр Георгиевич смеялся не тихо. Он откровенно хохотал. Ему явно представилась картина – «Надя и расписка».

– У вас премилый вырез сегодня, Наташа.

Он отсмеялся и встал. Наташа тут же схватилась за блузку. Она потеряла пуговицу, и теперь краешек кружева так и норовил показать себя миру.

– Наслышаны о ваших сегодня приключениях в кассе, Наталья.

Наташа опустила глаза. Ей показалось, что ее щеки все же покрылись румянцем.

– Мне пришлось перелезть через ограждение. Ире стало плохо.

– Вы сегодня привлекли своими очаровательными ножками к нам просто огромное количество новых клиентов.

Наташа поджала губы и насупилась. Ей стало неловко и стыдно. Она вспомнила, как все проделывала с задранной юбкой. Ох, все сегодня не вылизали из отдела внутренней безопасности, она была на первых полосах просмотра. Ужас! Как людям в глаза смотреть? Беспристрастные камеры все записали.

– Скажете, Александр Георгиевич, – неожиданно она подняла голову и улыбнулась, – мне нечего стыдится! Я думала о том, чтобы оказать помощь человеку. А то, что на мои семьдесят пять килограмм оказалось много падких мужчин, так это говорит, что я еще кому-то интересна в свои почти сорок.

– За доброту, – неожиданно нарушил долгое молчание незнакомец, – бог дает полноту. А у злости, только кости.

Надежда так кокетливо захихикала и стала поправлять кофточку на своей груди, что все непроизвольно улыбнулись. Она была не в меру красивой пышной женщиной. С гнилым гадким характером, но с невероятно привлекательной внешностью. Из-за этой ее внешней привлекательности ей столько сходило с рук, что она действительно обзавелась кучей завистниц в свой адрес. Ей много давалось просто так, чего другие добивались с трудом.

Александр Георгиевич обратил внимание женщин, наконец, на человека, сидящего в его кресле.

– Девушки, – обстоятельства сложились так, что вы раньше всех узнали. Я планировал завтра представить всем вашего нового управляющего банком.

– Надя открыла рот, – но он ее опередил.

– А сам я буду заниматься открытием новых пяти отделений по острову и на материковой части. Хочу представить вашему вниманию моего брата и компаньона по бизнесу.

Теперь он ваш новый босс – Акантастер Константин Георгиевич.

У Наташи перехватило горло, а в носу защипало, глазам стало больно, подступили не прошеные слезы. Она несколько раз поморгала и тихо выдохнула. Надо собраться и не раскисать.

Надежда уже вовсю очаровывала нового начальника. Она лепетала какой-то бред, который все равно мило вылетал из ее пухлых губок. Неси его кто-либо другой, было бы сумасшествием, а этой все удается мило. Константин смотрел на Наташу, и ей показалось, что от него не скрылось ее замешательство. Надо как-то разрядить положение.