Алекс Коваль - Невеста на уикенд

Если так разобраться, и личная жизнь моя здесь не задалась с самого начала. Мало того, что человек, в которого я, казалось, была влюблена, сердце разбил, так еще с долгами оставил. Строить другие отношения у меня просто нет времени из-за постоянной работы, где вон… тиранище с пронзительными глазами. В общем, жалеть- то себя можно бесконечно, но лучше начать что-то менять, пока не поздно. Верно?

– Так и сделаем, – говорю, поднимаясь и хватая полотенце. – Но для начала, перед тем, как захватывать мир, было бы неплохо поужинать.

–Я так и знала, что ты это скажешь. Уже почти все готово, прошу к столу, – смеется подруга и оставляет меня одну.

Вот Ксю, что бы я без нее делала?

Наскоро приняв душ и поужинав, усаживаюсь на кровати с новым романчиком, предвкушая полное погружение в безоблачный мир светлой и чистой любви, когда мобильный оживает.

Сокольский, собственной персоной. Еще немного, и я поверю, что мы жить друг без друга не можем.

– Да, – выходит дергано и резко.

– Завтра в восемь приеду за тобой, будь готова, – слышу в трубке приказ от начальника, но голос не такой, как обычно – со сталью, звенящей от напряжения. Наоборот, какой-то… уставший. – Алло, Настя? Ты меня слышишь?

– Да-да слышу, Илья Сергеевич. Хорошо. Что мне нужно взять?

– Все вещи из магазинов упакованы и будут доставлены сразу на борт. Поэтому смотри сама, – вздыхает в трубке мужчина, – ты что-нибудь придумала по нашему знакомству?

– Когда? Вы завалили меня работой, – бурчу недовольно, плотнее укутываясь в одеяло.

– Ясно. Ладно, что-нибудь сообразим, пока летим. Чек отдам завтра. Ты уверена, что именно такая сумма тебе нужна?

– А что, уже передумали? – фыркаю, нисколько не удивившись его реакции. Сейчас еще торговаться начнет, интересно?

– Нет. Просто я ожидал… большего. Так что подумай.

Надо же, какой аукцион невиданной щедрости.

Сварливая и ворчливая Настя, живущая внутри меня, так и рвется наружу, но отчего-то мне кажется, что сегодня не самое подходящее время язвить и кидаться сарказмом. Не нравится мне тон Сокольского. Даже жалко его стало, только непонятно, почему.

– Нет, спасибо, меня все устраивает. Да и мы едем не на месяц, а на пару дней, так что…

– Хорошо, понял. И да, Настя, глупо, по-моему, своего любимого жениха звать на “вы” и по имени-отчеству.

Глупо. Согласна. Но и он мне не жених, все-таки, а нелюбимый начальник.

– Давай-ка будем привыкать к “Илья”.

– Поняла вас… эм… тебя.

Даже язык не поворачивается спустя два года начинать ему ТЫкать, но иначе и правда, наша игра рискует пойти коту под хвост.

– До завтра, Илья, – даже обращение по имени застревает где-то в горле.

– До встречи, Настя, – говорит собеседник и отключается первый.

Мысли уже совершенно далеко от нового романа, поэтому вырубаю ночник и до подбородка заползаю под одеяло.

Завтра начнётся наша игра. Мне придётся быть той ещё лицедейкой и как можно убедительней врать, глядя прямо в глаза незнакомым людям.

Ужасно. Но как ни крути – он мой шанс вылезти из этой ямы, и я его не упущу. Как бы сильно я не ненавидела Сокольского.

А ненавидела ли? – язвит подсознание, и мне даже пришлось прицыкнуть на саму себя. Естественно! А как иначе! Если один его взгляд поднимает внутри такую волну раздражения, что я начинаю трястись вся. Это ненависть. И ничего, кроме нее!

С такими боевыми мыслями я и упала в объятия Морфея, совершенно позабыв завести будильник.

Звонок. Противный и протяжный. Ну, нет, ещё пять минут.

Накидываю на голову подушку и игнорирую звонящего.

Сообщение. Второе. Третье.

Пик-пилик, да пик-пилик.

Черт!

Нащупываю руками мобильный и вообще вырубаю его к чёртовой бабушке.

Ненавижу жаворонков. Терпеть не могу бойких людишек, что утром просыпаются с улыбкой и утверждают, что только ранний подъем сулит продуктивный день. Ничего подобного.

Только моё сознание начинает медленно уплывать в небытие, как снова звонок. Только теперь уже дверной.

– Да что происходит-то! – выползаю из-под подушки и, засунув ноги в тапки, шуршу по коридору в сторону двери. А пока иду, мозг приходит в себя, и шаги становятся медленней, потому что я, кажется, догадываюсь, кто этот противный жаворонок.

– Загорская! – стучит в дверь Сокольский и грозно повторяет мою фамилию с протяжным "р".

Ай-ай.

Бросаю взгляд на часы. Начало девятого. Блин-блинский!

Трясущимися руками открываю дверь и натыкаюсь на пылающие яростным гневом чёрные глаза начальника.