Маргарита Воронцова - Виски для пиарщицы

– И очень требовательный конкурент! Я за месяц Гришиных викторин превратилась в профессора астрофизики – такая же умная.

Виктор обнял меня за шею и прижался щекой к волосам.

– Как с тобой хорошо, Маргарита. Не хочу уезжать.

– Но уедешь, и очень скоро, – тоскливо напомнила я. – Завтра.

– А твой загранпаспорт ещё не готов?

– На этой неделе, наверное, отдадут.

– Вот и славно! И сразу же подавай документы на швейцарскую визу. Надо будет съездить в Екатеринбург, там визовый центр. Прилетишь в Женеву, я тебя встречу. Прокатимся по Швейцарской Ривьере до Монтрё и дальше, увидишь террасные виноградники, Шильонский замок, горы и озеро. Не грусти… Если подумать, у нас всё хорошо. Грише лучше с каждым днём.

Он прав. Самое главное – ребёнку с каждым днём становится лучше. Всё остальное несущественно.

Но, тем не менее… Мне ужасно грустно.

– К тому же Ксюша обещала через неделю опять меня отпустить. Если ты к тому моменту ещё сама не соберёшься в Швейцарию.

«Ксюша!»

За прошедший месяц я слышала это имя сто раз, но у меня не было возможности познакомиться с его хозяйкой. Я уже поняла, что подружка Полины стала совершенно незаменима для этой несчастной маленькой семьи.

Сейчас она переехала на два дня из Женевы в Лозанну – из одной больницы в другую – чтобы побыть с ребёнком, пока Виктор слетает домой. А до этого заботилась о подруге в женевской клинике. А ещё раньше – помогала, когда Полина с сыном лежали в больнице в Германии. И в трёх российских клиниках тоже постоянно поддерживала, была рядом, заряжала оптимизмом.

Но почему – Ксюша ? Нельзя сказать Ксения ? А ещё лучше бы называть её по имени-отчеству!

С одной стороны, я была благодарна девушке за предоставленную возможность повидаться с любимым. С другой стороны, всякий раз, когда Виктор говорил Ксюша, Ксюха, Ксюшка , меня внутри царапала какая-то заноза.

Посмотреть бы на эту Ксюшу…

Утром в понедельник я наткнулась в зеркале на взгляд вдовы. Выражение лица было настолько скорбным, что хотелось немедленно пристрелить его хозяйку, избавив от лишних мучений. Я постаралась надеть улыбку. Получилось только с пятой попытки. Но уже что-то. Ни один мужчина не обрадуется, если его любимая выглядит так, словно её заставляют есть жареных тарантулов.

Виктор занимался настоящим мужским делом – добывал для нас кофе из кофе-машины. К тому же он листал пудовую папку, полученную в аэропорту от Елизаветы. Он листал её и три часа назад, лёжа в постели, и даже складывал на меня какие-то таблицы. И тихо ругался, когда бумаги сползали с моего бока. Ему ж надо чтобы всё ровно и по линеечке. Ну, сорри, у меня фигура, изгибы, на них макулатура не держится!

Это было моим последним воспоминанием, потом я отключилась.

– Кофе, грюйер и швейцарский шоколад, – зачитал меню Виктор. – Больше у нас ничего нет.

Он уже был в брюках и белой рубашке. Выглядел свежо, несмотря на бессонную ночь, и распространял вокруг тонкий аромат мужского парфюма. Даже фиолетовые тени под глазами его не портили. Да его вообще ничто на свете не могло испортить, каждое его движение или жест приятно отзывались у меня в груди.

И через каких-то пять часов мы расстанемся! Эх!

– Роскошный завтрак. А что такое грюйер?

– Швейцарский сыр. Волшебный. Ты съешь кусочек и навсегда забудешь обо мне. Отныне ты будешь думать только об этом сыре!

– Супер! Давай тогда кусок побольше, потому что я не знаю, как нам сейчас расстаться.

– Не сейчас, а через несколько часов. Сначала в офис. Знаешь, Рита, я, всё-таки, поговорю с Михаилом Ивановичем. Не дело, что ты уже месяц без работы. Нет, конечно, девушка может не работать и дольше. Но тебя это точно не касается, ты зачахнешь без любимой профессии. Поэтому я должен обязательно…

– Не вздумай! – подпрыгнула я. – Не надо! Ты же видел, Михаил Иванович вчера на меня волком смотрел.

– Видел, – нахмурился Виктор. – Хотя, возможно, это потому, что он исстрадался в разлуке с тобой, но не знал, как выразить словами свою неизъяснимую тоску, да ещё и в присутствии супруги испанского происхождения, что, безусловно, не располагает к проявлению нежности в адрес других женщин.

Я застыла с куском грюйера в зубах:

– Это был белый стих? Или просто длинное предложение?

– Оно самое.

– О!

Как же приятно иметь дело с мужчиной, способным обогащать не только прибрежные угодья, но и мозг!

– Специально для маленьких глупых девочек могу разбить одно предложение на несколько коротких. Маргарита. Надо. Нам. Решить. Эту. Проблему.