Хелен Джонс - Спасти себя

– Привет, любимый, – Пэйдж подошла к мужу и чмокнула его в щеку.

– Привет, любимая. Что у нас на ужин?

Первым вопросом Саймона было всегда про еду. И поначалу Пэйдж это очень расстраивало, ведь он мог бы спросить, как прошел ее день, и как она себя чувствует, но со временем, девушка смирилась. Саймон любил ее, она это знала. Когда после рождения сына Пэйдж так и не смогла сбросить вес (а после рождения дочери она еще больше располнела), Саймон ни сказал ни слова. Он словно тоже выносил две беременности и набрал вес. А на вопросы девушки о своей фигуре, мужчина ласково отвечал: «хорошего человека должно быть много».

– Запекла утку в духовке с овощами. Так что давай переодевайся, мой руки и за стол.

– Пап, мама сегодня отняла у меня мячик, а Роза наелась грязи! – Роберт повис на плечах отца, не давая ему пройти в зал.

– Ну и мама! Ай-яй-яй, – Саймон цокнул, улыбаясь жене.

И это тоже было одной из причин, почему Пэйдж плакала в ванне. Несмотря на то, что она делала для своих детей, они любили больше отца. А ее, порой, могли стукнуть или обсыпать грубостями. После чего тут же были наказаны, и от этого еще больше злились на мать. Саймон не особо любил проводить время с детьми, играя в игрушки. Его хватало буквально на десять минут, после чего он кряхтел и заваливался на диван напротив телевизора.

– Я завтра встречусь с друзьями. Кристиан позвал к себе, он поставил бильярдный столик, – Саймон обнял жену со спины, чмокнув ее в затылок, а после сел за стол, ожидая своей порции утки.

– Завтра? Мы хотели поехать в детский центр, ты забыл? – голос Пэйдж был слегка раздраженным, но она сдерживала весь гнев внутри себя. Ругаться сейчас у нее не было сил.

– Да, помню, конечно. Но ведь мы можем сделать это в воскресенье?

– В воскресенье детей заберет мама.

– Может и не забирать. Поедем, как и планировали в центр. Заберет на следующей неделе.

– Ну, уж нет. Я ведь тоже хочу отдохнуть, – Пэйдж раздраженно сунула тарелку с ужином мужу под нос.

– А вилку?

Девушка бросила вилку рядом, на стол.

– Ты чего такая злая? – Саймон принялся за ужин, пока Пэйдж накладывала порции себе и детям.

– Устала.

– Любимая, ты ведь знаешь, что и я работал всю неделю. Кристиан в воскресенье не может нас принять, поэтому и позвал завтра. Я надеялся на твое понимание. Обещаю, свозим детей в центр в следующую субботу, идет? А в воскресенье отдохнешь.

– Хорошо, – выдохнула девушка. Спорить дальше было бесполезно. Саймон все равно бы уехал к друзьям, вот только уехал бы, поругавшись с Пэйдж или нет. И девушка выбрала второй вариант.

После ужина Саймон с детьми ушли к телевизору, пока Пэйдж мыла посуду и убиралась на кухне. Она купала детей и читала им книжки на ночь, пока муж пялился в мобильник, читая новости, а после и он уснул. Пэйдж делала все на автомате, а в голове крутилась единственная мысль, которая ее грела: «еще немного, и я смогу поплакать в одиночестве».

Она тихо, стараясь не шуршать упаковкой, съела спрятанную шоколадку, запивая водой. А после заперла щеколду в ванной и села на пол, уткнув лицо в ладони. Она плакала не слышно, прокручивая в голове варианты выхода из этого вечного адского круговорота. Но ни один из вариантов не казался ей хорошим. Пэйдж могла плакать час, два и даже три, останавливаясь, чтобы выдохнуть. Наконец, когда мысли и слезы закончились, девушка умылась, кинув мимолетный взгляд на раздражавшую ее девушку в зеркале. Да, она ее ненавидела. Пэйдж выпила стакан воды и взглянула на светящийся экран мобильника: сообщение от Келли «Срочно! Завтра в два собираемся у меня. Дело касается Лизы».

Энджи терпеть не могла последнюю пятницу каждого месяца, потому что мать девушки – Айва звала ее и Айзека на ужин. И отказать было нельзя. Это была семейная традиция. Айва родила дочь в семнадцать. Отец Энджи, узнав о ранней беременности своей девушки, тут же уехал из города. Айва скиталась по подругам, сменила много работ, но вырастила Энджи, и теперь живет в свое удовольствие.

Она часто напоминала дочери, что ее отец и родители настаивали на аборте. Однако Айва приняла решение рожать, после чего вся ее жизнь пошла под откос.

«Ты должна быть благодарна мне, что я не сделала аборт», – повторяла Айва, когда Энджи пыталась высказать свое мнение. Мать девушки часто любила поучать ее жизни. Айва критиковала одежду Энджи, ее работу и даже Айзека. Но со временем все улеглось. Хотя Энджи до сих пор была обижена в глубине души на свою мать за то, что та не давала ей право выбора, грубо высказывалась и заставила идти учиться на экономиста в то время, как она сама желала быть филологом.