Маргарита Воронцова - Самый хищный милый друг

– Бросить всё нафиг и пойти со мной в кино. Успеваем на последний сеанс, если только ты не будешь долго копаться.

– Нет, не проси. Позвони друзьям или Кристине.

– Катюшечка! С тобой интереснее, чем с друзьями или Крис.

– А я работаю.

– Эх!

Вася ныл и изнемогал ещё минут пятнадцать – то стоял у окна и обозревал с семнадцатого этажа огни ночного города, то кипятил воду и пил чай. Но я не обращала на парня внимания и упорно переводила строительную смету.

– Неужели облом? – наконец, не выдержал Вася. – Значит, нет? Мы ещё успеваем!

– Нет.

– Ты жестокая! Тогда пойду.

– Топай, – благословила я. – Давно пора. Умираешь же от скуки. До свидания, спокойной ночи!

Через пять минут беспокойный товарищ постучал снова.

– Проклятье! Васька, да когда же ты угомонишься! – возмутилась я и распахнула дверь с твёрдым намерением хорошенько треснуть милого, но назойливого соседа. – Ну, что ещё?! Ой…

Катя

Это был не Вася!

– Кирилл… Андреевич! Вы?!

– Катя!

Шеф вторгся в квартиру, не дожидаясь приглашения, с несокрушимой уверенностью бронепоезда. На его губах блуждала хмельная улыбка, хотя он вовсе не был пьян. Он тут же подхватил меня на руки и придавил к себе безапелляционным жестом варвара-завоевателя.

И впервые я не протестовала. Наоборот, совершенно неожиданно почувствовала, что меня затапливает волной сумасшедшей радости. Как же я обрадовалась! Мы не виделись целую вечность – десять… нет… одиннадцать дней, и оказывается, я успела ужасно соскучиться по моему милому дракону и злобному боссу. Внутри бесились солнечные зайчики и собирались разворотить мою грудную клетку. Совершенно непроизвольно я обвила руками его крепкую шею – даже не знаю, как так получилось! – и уткнулась носом в каменное плечо. А Кирилл Андреевич в ответ прижался щекой к моим волосам.

– Катя…

Похоже, он не мог говорить. Наверное, тоже очень соскучился. Сдавил ещё сильнее, а его правая рука деликатно спустилась ниже – вероятно, чтобы я случайно не выскользнула из объятий.

Да, тут выскользнешь! Сейчас я была зажата в стальных тисках, мы были спрессованы в единое целое, буквально вросли друг к друга.

Однако… Его правая рука совершенно оборзела!

– Кирилл Андреевич! – взвизгнула я и начала извиваться. – Вы что?!

– Ой! – невинно распахнул глаза шеф. – Пардон! Столько часов за рулём, координация движений нарушена. Ты же понимаешь.

Но руку с моей попы не убрал! Он никогда себе не изменяет!

– Кирилл Андреевич, вы как всегда! – закричала я, дёргаясь и вырываясь. Три раза стукнула его в грудь. Да, моё сопротивление было очень эффективным! Прыгающий шарик для пинг-понга произвёл бы точно такое же воздействие на кирпичную стену. А я вдруг ощутила, как от его наглых железных ладоней по телу прокатился сладкий импульс, цепляя по пути каждую вену и артерию. Добрался до мозга и взорвал его, а потом превратился в горячий водопад и разлился блаженством по всем клеточкам.

Ох, он доиграется! Там, внизу – я это почувствовала – у бессовестного захватчика тоже начался опасный процесс развёртывания стратегических вооружений.

По-видимому, Кирилл Андреевич и сам понял, что пора остановиться. С явным сожалением он оторвал меня от себя и отступил на шаг. Наше объятие длилось от силы минуту, но мне показалось, что бесконечно долго.

– Катюша… – шеф ласково заправил мне за ухо прядь волос. – Вот, заехал поздороваться. Слава богу, не разбудил.

– Нет, не разбудили.

– Ты же вообще не спишь – работаешь! У тебя всё хорошо? Как поживаешь?

– Всё нормально, Кирилл Андреевич. Спасибо.

Эх… Вру. Дела у меня не очень. Скажу ему об этом позже.

– В неделю мы не уложились. Пришлось в Тюмени задержаться. Даже не верится, что уже вернулся.

– Кирилл Андреевич, я так рада!

– Правда? – он снова двинулся ко мне, явно собираясь опять обнять, но я увернулась.

Не будем увлекаться! Не надо.

– Значит, ты рада меня видеть?

– Конечно! Очень!

– Катюша… – лицо директора озарилось ясным тёплым светом. Неужели так просто сделать человека счастливым? Всего два ласковых слова – и он готов?

Ах, нет, двух слов мало, предварительно надо ещё и полапать от души. На моей заднице, я уверена, останутся синяки.

– Так, Катя, а почему дверь открываешь, не спросив? Да ещё и ночью?! – вдруг вспомнил Кирилл Андреевич и сразу же стряхнул с себя сладкое оцепенение.

– Э-э…

– Почему, Катя? Быстро отвечай, я тебе вопрос задал!