Наталья Шагаева - Сердцебиение

Через двадцать минут в комнату возвращается мой убийца. Он протягивает мне огромный бокал с чаем, который я не спешу брать.

– Пей! – в приказном тоне говорит он. – Это просто горячий сладкий чай. Тебя трясет от стресса и выброса адреналина. Тебе нужна глюкоза, – уже спокойнее поясняет он. Протягиваю руки, забираю у него горячую кружку, долго смотрю в ее содержимое. Мужчина поднимается с дивана, берет стул, садится, подаваясь ближе ко мне.

– Пей! – громко приказывает он, вынуждая меня вздрогнуть и пролить немного чая себе на колени. И я пью, сильно сжимая кружку, дрожа под пристальным взглядом Монаха. – Что с ногой? – спрашивает он, когда я выпиваю почти весь чай и немного согреваюсь.

– Подвернула, когда ты тащил меня вниз по лестнице.

– Сними обувь и носки! – вновь приказывает он, забирает из моих рук кружку и уходит на кухню. Я выполняю его приказ, и прихожу в ужас, замечая, как сильно распухла моя лодыжка. Монах возвращается довольно быстро, приносит мне лед в простом прозрачном пакете. Он осматривает мою ногу, садится рядом со мной на корточки, прикасается к моей ноге, которую я инстинктивно отдергиваю и тут же стону от боли. Монах цокает, хватает ногу за пятку и пальцы ног, немного поворачивает, вызывая очередную боль. Опускает мою ногу на диван и протягивает мне лед.

– Ничего страшного, перелома нет, – уверенно произносит он. – Приложи лед, и не вставай на нее до завтра. – Я прикладываю холодный пакет, и мне действительно становится немного легче. Мой убийца отходит от меня к приоткрытому окну, прикуривает сигарету, и смотрит в ночное небо. Стоит неподвижно, словно застывшее каменное изваяние, и только мышцы на спине немного двигаются от того, что он постоянно подносит сигарету ко рту. А я смотрю на него и не понимаю. Что в нем не так? Он явно ненормальный. Что может заставить сильного, привлекательного мужчину убивать людей?! Только проблемы с психикой. И от этого становится еще страшнее. Он не убил меня сегодня, но неизвестно, что ему взбредет в голову завтра. И как долго он собирается меня удерживать. Ведь меня будут искать. Катя, наверное, уже сейчас обзванивает всех моих знакомых. И мне вдруг становится смешно. До истерического хохота, который я не могу сдержать. Как быстро я привыкла к мысли о собственной смерти. Видимо, я тоже сошла с ума.

Мой убийца выбрасывает окурок в окно, оборачивается ко мне и обрывает мой смех недовольным взглядом темно-зеленых глаз. Я действительно сумасшедшая, потому что в данный момент я думаю не о том, как мне выбраться отсюда, а о том, какие невероятно красивые и необычные у него глаза. Впервые вижу такой насыщенный цвет глаз.

– Что дальше? – вдруг осмелев, спрашиваю я.

– Дальше тебе нужно поспать.

– Я не смогу, – отвожу глаза, потому что не выдерживаю его пронзительного тяжелого взгляда. – Отпусти меня. Пожалуйста. Меня искать будут. Кэт позвонит маме. А мама… – не договариваю, понимая, что этого человека бесполезно просить. В нем нет жалости и чувства сострадания, иначе он бы не убил человека. Монах открывает шкафчик в стенке, достает какой-то пузырек, высыпает на ладонь пару таблеток, и протягивает мне.

– Это успокоительное, выпей и ложись спать, – холодно и отрешенно произносит он. А я с подозрением смотрю на маленькие белые таблетки, не собираясь ничего принимать из рук убийцы.

– Не выпьешь добровольно, сам лично запихаю их тебе в рот и заставлю проглотить. Поверь, тебе не понравится. Это просто успокоительное. Пей! – приказывает он, обхватывает запястье и вкладывает в мою ладонь таблетки.

– Можно воды? – мужчина глубоко вдыхает, быстро выходит из комнаты и приносит мне маленькую бутылку минеральной воды, точно такую же, как давал в машине. Когда я выпиваю успокоительное, мой убийца достает из шкафчика в стенке большой плед, и кидает его на диван рядом со мной.

– Я в туалет хочу, – я не вру, мне правда нужно в туалет, и умыть холодной водой заплаканное лицо.

– Справа по коридору, белая дверь. И не запирайся, иначе выломаю дверь, – недовольно кидает он и удаляется на кухню.

Ярослав

По моему напряженному телу стекает горячая вода, смывая с меня сегодняшний день. Стою неподвижно, смотря в одну точку на бежевом кафеле. Сегодня в моей слаженной, отточенной годами системе произошел сбой.

Я должен, мать ее, пустить ей пулю в лоб! Пристрелить и забыть. Как и всех до нее. Безжалостно и хладнокровно. Это всего лишь работа. Никаких чувств, жалости и ничего личного. Но не могу! Впервые в жизни не могу. Она девочка еще. Ребенок. Маленькая голубоглазая девушка, которая смотрит на меня огромными невинными глазами, испытывая ужас!