Юлия Резник: Мой папа – плейбой

И они держались… Сидели вместе за одним столом, болтали. Точнее, говорил в основном Богдан – о своих планах, о местах, в которых успел побывать… А Рита по большей части слушала. Ну, и ладно. Она совсем не возражала! По сравнению с жизнью Связерского, её собственная казалась ужасно скучной! А потом Богдан пригласил её на танец.

– Мама! Ты спишь, что ли? Мы приехали! Правда, круто?!

Рита отогнала от себя воспоминания и огляделась по сторонам. Мда… Дом плейбоя Связерского, и правда, впечатлял. Впрочем, как и все, что его касалось.

– Да, ты прав. Очень красиво, – согласилась с сыном Марго.

– Здесь патио, а вон там – бассейн, – фонтанировал гостеприимством Связерский.

Стараясь вести себя максимально равнодушно, Рита кивнула. Чего она никогда не понимала, так это зачем люди строят бассейны, когда в шаге – переливающееся всеми оттенками синего бескрайнее Средиземное море?

Следуя за неумолкающим сыном, Марго вышла на задний двор и задохнулась от восторга! Здесь, безусловно, потрудился не только грамотный ландшафтный дизайнер, но и сама матушка-природа. Дом стоял посреди небольшой хвойной рощи, спускающейся к самому пляжу. Здесь были и кедры, и сосны, и кипарисы, и дикие маслины, и мирт с можжевельником. Зеленую палитру сада разбавляли яркие кусты роз и гибискуса, гармонично вписывающиеся в общую картинку. Идеально!

– Твоя спальня на втором этаже, ничего? – спросил Богдан, внимательно следя за реакцией Маргариты.

– Мне все равно.

– Я отнесу вещи.

– Спасибо, не стоит утруждаться. Они совсем не тяжелые.

Богдан хмыкнул. Что ж. Кажется, он разгадал её новую тактику. Холодность и отстранённость. Ну-ну. Ему подходит. Можно даже немного расслабиться, не опасаясь, что она зажмет в кулак его яйца и попросту раздавит их. Или все же не стоит? Так и не решив, как себя вести, Богдан подхватил небольшой Риткин чемодан и двинулся к раздвижным дверям, ведущим в дом.

– Мне не трудно, – небрежно бросил Связерский, тут же переключаясь на сына, – Марк, далеко не уходи. Скоро будем ужинать.

– Окей, па…

Рита стиснула зубы, стараясь не замечать, как часто в речи Марика стало проскальзывать слово «папа». Он втискивал его по поводу и без, как будто наверстывал те годы, когда ему некому было «папкать».

– Я сейчас сделал что-то не так? – спросил Богдан, останавливаясь посреди большой светлой комнаты с красивой деревянной мебелью, выкрашенной в лазурно-синий цвет.

– В каком смысле? – спросила Рита, делая вид, что очень заинтересовалась интерьером.

– Ты так сжала губы, что они побелели.

– Тебе показалось.

– Ладно… Послушай, я знаю, что это все слишком…

– Да, перелом Марка меня несколько выбил из колеи.

– Сейчас речь не о переломе.

– Тогда о чем?

– О том, что я снова появился в вашей жизни.

Рита отвлеклась от разглядывания резьбы, украшающей изящный туалетный столик, и напряженно уставилась на Богдана.

– Ну… Продолжай, я слушаю.

– Черт! Ты не собираешься облегчить мне жизнь, – криво улыбнулся Связерский, и на секунду ей показалось, что в синих глазах мужчины мелькнула неуверенность.

– А я должна? – вскинула бровь Рита.

Богдан нерешительно переступил с ноги на ногу. Закинул руку на шею, отчего огромные мышцы перекатились под загорелой кожей.

– Слушай, я в курсе, что поступил с тобой не лучшим образом, и действительно сожалею.

– Видимо, я сейчас должна понять тебя и простить?

Богдан хмыкнул:

– Зная тебя, мне на это не стоит надеяться.

– Зная меня? – приоткрыла рот Маргарита, – а разве ты меня знаешь?

– Дурацкий выходит разговор.

– Не я его затеяла… – пожала плечами Рита, чувствуя, как снова вскипает. Она не понимала, что он хотел! Хотя изо всех сил старалась понять. Богдан не был настолько тупым, чтобы думать, будто такие вещи прощают! Но он был в достаточной мере самоуверен. Марго даже запнулась от пришедшей в голову мысли. Он, что, действительно полагает, будто она по нему до сих пор сохнет?! Будто он бросит ей свое «извините», а она это съест?!

– Я просто хотел наладить с тобой отношения. Ради Марка… Сейчас нам ничто не мешает стать просто друзьями, как когда-то давно. Мы ведь неплохо ладили. Да, я совершил ошибку. В который раз признаю. Но теперь все иначе. Нам просто нужно двигаться дальше.

Рита сглотнула. Боль в голове усилилась, а перед глазами поплыли точки. Связерский говорил разумные вещи. Да только как отделить их от эмоций, которые просто взрывали ее изнутри?