Ео Рэеллин - Краденое счастье

– Вадя, приве-е-ет! – Сёма, подпрыгнув, повис на Вадиме, тот послушно склонился, чтобы компенсировать серьёзную разницу в росте, но омежьей талии не коснулся, наоборот, через секунду ловко вывернулся и приобнял Мишу, подталкивая к огромной и ярко освещённой гостиной, где стол уже ломился от яств.

– С днём рождения, Вадь. – В руках Виталия Андреевича был бокал с каким-то алкогольным напитком, который он тут же пригубил, словно случайно перескочив взглядом с Миши на своего мужа: – Тоша, командуй!..

– Давайте к столу, а то остынет. Я Славу пораньше отпустил, – спохватился Антон Петрович, который, очевидно, не считал возможным разогреть ужин в отсутствие повара.

Блюда действительно могли конкурировать с ресторанными, но и Миша, и Вадим были неприхотливы в еде: готовили по очереди или вместе, часто заказывали доставку на дом. А вот хороший алкоголь Вадим любил – на него в совместном бюджете всегда была отдельная статья расходов. И сейчас он, заняв привычное место за столом, первым делом наполнил бокалы вином – сначала Мишин, потом свой.

Миша предпочитал вино крепким напиткам, и Вадим об этом прекрасно знал. Как и был в курсе, что бойфренд теряется в обществе его родителей, потому заботливо положил на тарелку ближайший салат.

– Проголодались после работы? – спросил Антон Петрович. – Рулетики сегодня особенно удались.

Папа Вадима заботливо подкладывал обоим не только рулетики, но и остальные закуски под непроницаемым взглядом отца; Влад едва слышно продолжал переговариваться с сыном, не обратив внимания на новоприбывших.

– Давайте выпьем, не просто же так собрались, – вдруг оживился он и улыбнулся ки́пенно-белыми винирами. – Виталий, скажи!

Вадим, оторвавшись от еды, посмотрел на отца. Не решившийся приступить к трапезе до первого тоста Миша приготовился слушать и поднял бокал.

– С юбилеем, Вадим, – Виталий Андреевич начал свою не лишённую пафоса речь: – Тридцать лет – тот возраст, когда уже многое сделано, но всё ещё впереди. Желаю тебе, сын, стать успешным не только в работе, но и в личной жизни. Остепениться наконец и… – Миша почувствовал неприятный холодок, пробирающийся по спине, и пожелал себе провалиться сквозь землю, но Вадим прервал отца, со стуком поставив вино на стол:

– Спасибо, я могу самостоятельно разобраться, что мне нужно.

Он резко поднялся и, бросив Мише: «Пойдём», направился к выходу.

– Вадь, он не то хотел сказать! – в коридоре у лестницы их догнал Антон Петрович, было заметно, что он расстроен, но подвижности мимики мешали многочисленные омолаживающие процедуры, делавшие кожу идеально гладкой.

– Пап, я знаю, что он хотел сказать, – отрезал Вадим, снимая с вешалки Мишину куртку. – Без вас разберёмся.

Напряжённая тишина – затронь и заискрит сполохами разрядов – царила в салоне машины, пока они возвращались в город. Миша боялся заговорить, чувствуя и свою вину за произошедшее: будь он омегой, такой разговор бы никогда не состоялся. Вадим первое время нервно вглядывался в черноту трассы, а потом взял в руки смартфон и начал что-то изучать. Белый блик неприятно резал по глазам, и Миша сосредоточился на дороге, погрузившись в невесёлые думы. Нет, он не боялся, что Вадим послушается отца и разорвёт их отношения – скорее наоборот, будет до последнего держаться за него, чтобы не подчиняться. А значит, может из-за упрямства упустить свой шанс на создание настоящей семьи: с омегой, с детьми. Как у всех.

Лет пять назад Миша даже думал уйти от Вадима сам, но понял, что не сможет – слишком слабая воля. Слишком он привык плыть по течению, не имея сил для того, чтобы изменить ход событий, ведущих к печальной развязке. Вместо этого он поступил в привычной для себя манере: игнорировал тревожные звоночки и старался не задумываться о будущем.

– Ты первым в душ, – сказал Вадим, когда они поднялись на шестнадцатый этаж свечки.

Тесная квартира-студия была куплена Мишей не без помощи средств от продажи наследства – покойный о-дедушка завещал внукам свою трёшку, а Вадим настоял на приобретении недвижимости там, где они проживали. На просторное жильё денег не хватило, но в обиде не остались – быстро рассчитались с кредитом, чтобы через пару лет взять ещё один, уже на большую квартиру в центре. К этому моменту Вадим получил повышение, так что сумма платежа по ипотеке не показалась запредельной, но Миша всё равно думал о ней с содроганием, ожидая получения ключей и переезда, чтобы начать сдавать свою студию в аренду и увеличить вклад в общее дело. Да, он официально являлся собственником пятидесяти процентов – ещё один признак того, что с Вадимом у них всё серьёзно. Строительство тянулось медленнее планируемого, так что о будущем ремонте приходилось только мечтать и довольствоваться квадратной клетушкой с пародией на кухню и примитивной душевой кабиной в совмещённом санузле тридцатиметровой студии.