Амира Ангелос - Шейх

– Как тебя зовут? Из какой ты страны?

– Ксения. Я из России. Как я уже сказала, мой отец дипломат, мы тут с семьей. Сегодня мы с сестрой столкнулись с тобой в лифте. Ты мне очень понравился. Это ведь не преступление, шейх? Мы ничего плохого не хотели. Даже не будь ты королевской крови, я бы пришла к тебе.

– Потому что я понравился тебе? – прищуриваюсь.

– Ты безумно мне понравился.

– У тебя будет шанс это доказать. Но сначала скажи, как зовут твою сестру.

– Что? Зачем она тебе? Она никогда бы не пришла как я.

– Почему? Ей не нравятся мужчины?

– Именно! Ей не нравятся мужчины!

– Скажи мне ее имя.

– Нет! Она мне даже не сестра. То есть… – гостья запинается, увидев, что я сдвинул брови. – Мы сводные. Наши родители поженились год назад.

– Значит, я понравился тебе?

– Да! Я же уже сказала, – всхлипывает шлюшка.

– Тогда опустись на колени. Я хочу, чтобы ты показала мне, насколько я тебе понравился.

Виталия

– Ну и где же Ксения? – надменно спрашивает мачеха, смотря на меня пристально. – Как прошел теннис?

– Прекрасно. Она выиграла. Потом пошла к себе, – пожимаю плечами.

Я даже не солгала. Все так и было. И от всей души молюсь про себя, чтобы у Ксю все было хорошо в данный момент. Потому что каждый раз вспоминая тот синий взгляд… Дикого зверя. Хищника. Мне становится страшно за сестру, хоть она конечно сама выбирает как ей поступить.

– Сходи к ней, – командует мачеха. – Напомни, что сегодня вечером в посольстве прием.

– Я ей не нянька, она и сама все прекрасно помнит. Меня ждет отец.

– Сходи к отцу, будь хорошей дочерью. Он сейчас как раз пьет кофе внизу, у него должно быть уже закончилась встреча со старым другом, – кривится мачеха. – А потом сделай, то что велю. Не зли меня.

Эта женщина всерьез примеряет на себя роль злой ведьмы. Обожает меня доставать, как же это бесит! Думает, что я маленькая и буду терпеть ее приказы?

Но спорить – себе дороже, к тому же это расстраивает отца. Поэтому киваю молча, и направляюсь к отцу. Он уже и правда один, его друг ушел. Папа сосредоточенно читает газету.

– Привет, детка, – поднимает голову. Улыбается, когда сажусь напротив. – Как прошел теннис? Ты сделала свою сестру, или поддавалась как обычно?

– Ты знаешь ответ.

– Проиграла. Зря. Иногда этих дамочек полезно ставить на место.

– Сам ты этого не делаешь.

– Это другое. Я должен заменить им отца.

– Они уже взрослые.

– Да, по паспорту. В душе обе инфантильные, кошмар. Неправильно Марина их воспитала, – вздыхает отец.

– Ладно, ты ведь не о них хотел поговорить?

– Да. О сегодняшнем вечере. Ты тоже должна прийти.

– Твоя жена против. Она решила, что таково мое наказание.

Еще до отъезда в Абу Даби, дома, я посмела ослушаться и ушла со Степаном на концерт рок-группы, его друзей, которые дебютировали в ночном клубе. Отец был в отъезде, мачеха мне запретила пойти. Я плюнула на ее приказ и сбежала из дома. Была мысль даже ночевать не вернуться, но я понимала, что это сделает больно прежде всего папе, а Марине только позволит лишний раз говорить про меня гадости. Я пришла в час ночи. Меня ждал грандиозный скандал, и по возвращении отцу все было описано в таких красках, что он неделю со мной не разговаривал. В качестве наказания Марина потребовала, чтобы меня на месяц лишили любых вечеринок. Срок истекает… ха-ха, завтра.

Самое смешное, что мне наплевать на этот прием в посольстве. Это Ксения и Варвара бредят такими мероприятиями. Мне куда ближе что-то более простое и менее пафосное. Как рок-концерт, да. Это мое, в этом у нас со Степой, который играет на гитаре и мечтает повторить судьбу Ричи Блэкмора, попасть в крутую группу, объездить весь мир.

– Ты прекрасно знаешь, детка, что срок твоего наказания окончен.

– Завтра.

– Не будем крючкотворами.

– Пап, мне правда не хочется идти. И это будет бальзамом на душу Марины. Я даже сделаю грустное лицо, провожая вас.

– Не ерничай, детка. Марина не такое чудовище. Она разозлилась, когда ты сбежала без спроса. Потому что переживала.

Ну да, конечно же разозлилась. Что я не сделала так, как она хочет.

С отцом спорить бесполезно. Двадцать лет на дипломатической работе наложили свой отпечаток. Он умеет как никто обходить острые углы. Так сказать, делать «не вашим, не нашим». Признавать правоту обоих сторон.

Да я и не пытаюсь бороться, что-то доказывать. Лишь жду, когда смогу жить самостоятельно.

– Ты пойдешь на этот прием, милая, – твердо заявляет отец.