– Да. – Сознался он. – А теперь снимай одежду, посмотрю, как все заживает.
– Нормально все заживает. – Решила соврать я.
Хохриков задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Знаешь, Корсаров сказал, что для опеки было бы лучше, если бы я на тебе…
– Даже не говори этого слова, – предупредила. – Ладно, смотри. Извращенец! – Стянула с себя футболку.
Яшка хмыкнул, взял меня за плечи, поднял на ноги и подтолкнул в сторону гостиной. Послушно дошла до дивана, куда меня настойчиво положили. Лежу, изучаю потолок, пока он расстегивает на ребрах корсет, который прописал врач.
– Болит? – Спросил он, надавив на зеленоватое огромное пятно, которое было на животе. Гематома почти сошла, но травмы все еще чувствовались.
– Слушай, еще раз так спросишь, я тебя отделаю, а потом буду на синяки нажимать и ласковым голосом то же самое спрашивать, – огрызнулась.
Он вздохнул, отклеил пластырь от проколов, через которые мне селезенку ушивали, и осмотрел поджившие ранки. Достал из кармана крем и принялся намазывать поверхность.
– Обезболю, – пояснил он свои действия.
Я раздражённо фыркнула, но мешать не стала. Проходили уже, он меня наручниками (откуда только взял) к кровати пристегнул и все равно намазал. Упертый мужик.
Вот и сегодня, намазал, приклеил снова пластырь, застегнул корсет и накрыл меня пледом.
– Спи.
А я что-то так сегодня вымоталась, что даже спорить не хотелось. Да даже сил на душ не осталось. Закрыла глаза, слушая тихие шорохи и передвижения Хохрикова по дому. Нашла в себе силы и передвинулась немного, освобождая место под еще одного человека. Я достаточно худая, так что места должно хватить и на Якова. Я ж не зверь какой, под порог на коврик его из собственного дома не выгоню.
Он еще немного пошуршал по дому и, наконец, лег позади меня на диване. Я тут же провалилась в дрему. Никогда не смогу уснуть, если по дому кто-то ходит. На грани сознания почувствовала, как на мой живот, затянутый в корсет, легла большая теплая ладонь.
Утро мое началось с тихого разговора, который происходил на кухне. Открыла глаза, зевнула и потерла лицо. Вроде бы, вчера и уснула не поздно, а все равно суставы немного ломит и общее состояние оставляет желать лучшего. Подтянулась, одним движением встала с дивана, немного размяла мышцы и принялась отжиматься. Потом приседания, растяжка, стойка на руках. Все, программа минимум выполнена. Теперь можно в душ и позавтракать.
Вымылась минут за десять, натянула на себя привычные спортивные брюки и майку и отправилась на кухню. Потрепала по макушке Кольку, уплетавшего простую яичницу с колбасой, которую додумался сделать Хохриков, и налила себе свежеприготовленного кофе.
– Я на работу сейчас уеду. К обеду подвезут мебель, присмотри. – Распорядился Яшка.
Я чуть не подавилась.
– Чего это я? – Насупилась.
Он как-то плотоядно окинул мою тощую фигуру взглядом и спросил.
– Будем дальше делить диван?
– Мебель, так мебель. – Быстро согласилась я. Шантажист хренов.
Он разочарованно поморщился и молча вышел из кухни. Колька все так же давился завтраком, пытаясь набить рот посильнее.
– Не спеши. – Села напротив ребенка. – Вас что, в интернате не кормили? – Спросила.
Парень тут же скис и принялся ковыряться в тарелке, тщательно пережевывая то, что было у него во рту.
– Кормили. – Ответил он через минуту. – Но там все такое было… Невкусное и для здоровья полезное. – Вздохнул он.
Я хмыкнула, отпив кофе.
– Такое тебе у нас точно не светит. У тебя будет вредная и вкусная пища. И будешь ты толстый и прыщавый. – Предупредила его. Ни я, ни Хохриков что-то изысканное готовить не умели.
Парень радостно кивнул и снова набросился на еду.
– Теть Маш, а я у вас надолго? – Спросил он между кусками колбасы.
Я задумалась.
– Ну, если все нормально, то лет на восемь то точно. – Ответила. – Если захочешь, конечно. – Неволить я никого не собиралась.
Он радостно закивал. Видимо, в приют ему совсем не хотелось. А я начала думать, чем бы занять мальца до обеда. Потом-то понятно, приобщим ребенка к прекрасному, к сборке мебели. А с утра чего делать? Я все еще была на больничном, да и на работу везти его пока не хотела. Взяла телефон и набрала нужный номер.
– Теть Саш, утро доброе. – Додумалась поздороваться.
– Марья? – Удивилась тетя.
– Ага, я. – Созналась. – Теть Саш, слушай, а ты чем Дюху с Виталиком занимала, когда им лет по десять было? – Поинтересовалась я.
Читать дальше