Юлия Николаева - Просто быть рядом

– А права зачем?

– Затем, что сама ты их никогда не получишь, потому что очень ленива. А так, может, хоть машина перестанет гнить без дела.

Я даже не подивилась его осведомленности, а Ярослав еще присовокупил бумажку с телефоном.

– А это кто? – усмехнулась я.

– Позвонишь парню, скажешь, что от меня, он оформит тебе все документы на машину.

– Вот спасибо, – деланно обрадовалась я, Петренко сделал вид, что не заметил фальши.

– Выпьем, – сказал мне, что мы и сделали.

– Годков-то тебе двадцать шесть? – поинтересовался он, ставя бокал на стол. Нам принесли еду, я стала вяло есть, происходящее меня, скорее, угнетало.

– Ага, – кивнула ему.

– Выглядишь, как девчонка, если бы не твои формы…

– Давай не будем о них, – я поморщилась, Ярослав рассмеялся, и мы еще выпили.

– Как вообще дела? – спросил он, ну без этого вопроса никуда.

– По-прежнему, – пожала я плечами.

– На праздничное мероприятие собираешься?

– На которое теперь?

– Как же, помолвка твоего дорогого друга.

Я замерла, не донеся вилку до рта.

– Что? – спросила почему-то еле слышно.

– Вижу, для тебя это новость, честно говоря, думал, тебя пригласили на свадьбу.

– Что за помолвка? – бестолково спросила я, а Петренко достал из внутреннего кармана приглашение.

Я открыла его да так и замерла, не смея вдохнуть: через неделю Ярослава приглашали на праздничную помолвку Миронова Евгения Станиславовича и Нестеренко Анастасии Кирилловны. Дальше шла информация о месте и времени, но я уже не могла читать, явственно понимая, что в зале не хватает воздуха. Выдохнув, залпом выпила бокал шампанского и снова перечитала пригласительный. Потом отложила его в сторону и уставилась в стол, пытаясь понять, какое же данная новость произвела впечатление. По всему выходило, что хреновое.

Я вдруг поняла, что до сего момента была уверена в том, что Женька каким-то мистическим образом может снова объявиться, и мы с ним даже наладим отношения, но сейчас стало ясно: он вычеркнул меня раз и навсегда, а произошедшее зимой можно смело списать на бездумную глупость. Его жизнь идет дальше, в отличие от моей, я-то жду у моря погоды. Я разозлилась, потому налив себе еще шампанского, выпила залпом. Ярослав только ухмыльнулся на это.

– Дорогая, вернись ко мне, – заметил он все-таки, я подняла на него взгляд, – что же у вас с ним произошло, что ты каждый раз столбенеешь, слыша его имя?

– Ничего не произошло, – сказала я, стараясь выглядеть спокойно. То ли сила воли помогла, то ли шампанское начало действовать, но мне это удалось, – давай напьемся?

Ярослав вздернул брови в удивлении и тихо рассмеялся.

– Аннушка, ты меня пугаешь.

– Я одна напьюсь, – махнула я рукой и потянулась за бутылкой. Ярослав меня опередил, налил бокал мне и себе. Я опрокинула свой почти залпом, несмотря на противные пузырьки, Петренко только головой покачал.

– Ты будешь пить или нет? – проворчала я, он рассмеялся, но выпил.

Не знаю, сколько времени продолжалась эта импровизированная вечеринка, могу сказать одно: я очень сильно напилась. Когда со мной такое происходило в последний раз, трудно даже вспомнить, пожалуй, еще с Марком, после чего мне было ужасно стыдно, и я поняла, что алкоголь – не для меня. В этот раз, однако, я отошла от данного правила, выпила одна почти целую бутылку шампанского, и, несмотря на уговоры Ярослава, заказала вторую.

Правда, пили ее мы уже на улице, потому что мне приспичило погулять вдоль набережной. Я несла полную чушь, хихикала, глотая шампанское из горла, Петренко меня поддерживал, потому что с каждым глотком шаги мои становились все менее уверенными. Потом в какой-то момент я просто перестала соображать, что к чему, в голове неслась карусель, Петренко что-то говорил, мы куда-то ехали, я почувствовала под собой мягкую постель и в тот же момент вырубилась.

Проснулась я от неуемного желания пить. С трудом разлепила глаза, голова раскалывалась.

– Боже мой, – пробормотала я, поднимаясь на кровати и оглядываясь.

Находилась я явно не у себя дома, комната размерами превышала мою квартиру, я лежала одетая в платье на шикарной постели, застеленной дорогим бельем, рядом стояла красивая тумба, место которой было в музее, как, впрочем, и всей остальной мебели. Я заприметила дверь, поднялась, стеная и охая, и прошла к ней. За ней оказалась большая душевая кабина и, собственно, туалет. Включив свет, я уставилась в зеркало и поморщилась: от былой красоты не осталось и следа, под глазами мешки, вид бледный и болезненный.