Тата Кит - Крепкий орешек

– И что ты на нее взъелся? – обратился ко мне довольный Серега. – Подумаешь, кофейком немного брызнула, не сахарный же. Уволишь?

– Проверю свои догадки, – задумчиво произнес, кривовато улыбаясь. – И да, скорее всего, уволю. Тет-а-тет со мной ещё ни у кого гладко не проходил.

– Жаль, а я ей даже не успел сказать «спасибо» за спасение своего кишечника от отравления.

– Кстати, закажи пожрать, – вспомнил я о своём пустом желудке. – В конференц-зале хоть пообедаем спокойно.

– Вот, это уже другое дело, – улыбнулся друг и набрал номер доставки.

Сидел в кабинете, ожидая девочку с кофе – как я её для себя прозвал.

Пришла на несколько минут раньше, что лишь подтверждало мои догадки.

Девушка открыла дверь и уверенно посмотрела в мои глаза.

На смену очарованию пришло острое разочарование.

Девушка кардинально сменила свое наивное апмлуа на костюм хищницы. Бордовая помада, красная блузка с глубоким декольте – всё готово для того, чтобы поиметь большой и толстый кошелек.

Не удивлён, но отвращение невольно подкатило к горлу, заставляя поморщиться.

– Проходите и садитесь, Орешкина, – эта особь, скорее всего, охотится и за новой фамилией.

Девушка едва уловимо улыбнулась и села в кресло напротив меня. Видимо, решила, что клиент клюнул.

Что ж, посмотрим, что ты скажешь на это.

– Скажу первый и последний раз, Орешкина, – в голосе неприкрытая насмешка. – Заниматься с тобой сексом я не буду. Так что оставь все свои женские штучки для кого-нибудь другого. Я доступно объясняю?

Глаза девушки стали шире, бровь снова взметнулась вверх. Несколько секунд выжидающе смотрела и обернулась, словно желая проверить, слышал ли ещё кто-то мою провокационную речь.

– Простите?

Ну, конечно. Любимый приемчик – прикинуться дурой и ждать, что всё сойдет с рук.

Видели, знаем.

– Что тебе не понятно, Орешкина? – встал с кресла и, опираясь обеими ладонями о стол, прошипел ей прямо в лицо. – Таких, как ты, я вижу насквозь.

Смотрит, думает какую тактику выбрать дальше.

– Вы меня, видимо, с кем-то путаете, Александр Павлович, – девушка начала вставать с кресла, желая покинуть кабинет. – Я, пожалуй, пойду.

Побег? И эта тупица решила запустить свои ручки в мой кошелек? Думала, что я так просто дамся?

Сейчас меня отхватила самая настоящая злость. Как же я ненавижу таких куриц, которые готовы не смыкать ноги, если перед ними помахать высоким положением и толстым кошельком.

– Сидеть, я тебя не отпускал, – вышло громче, чем хотелось, но оно и к лучшему.

Девушка вздрогнула и вернула свою маленькую пятую точку на место.

Обошел стол и навис над ней, чтобы размазать контрольным выстрелом:

– Я видел сотню таких как ты. Шаболд, готовых пойти на любые ухищрения, чтобы найти богатого папика. Думаешь, я не понял это, когда ты поскользнулась прямо передо мной на ровном месте, а сейчас пришла в красной блузке, которая еле прикрывает грудь?

В зеленых глазах на секунду полыхнул огонек злобы и последовала хлесткая пощечина, которую я никак не ожидал от столь хрупкого создания. И это выбесило меня куда больше, чем её напускная скромность.

– Не смей так со мной разговаривать, чертов псих, – процедила она сквозь зубки, глядя на меня с самой настоящей ненавистью, которую невозможно подделать.

– Я могу и уволить за подобные выходки, Орешкина, – насмешливо произнес ей в лицо, но она не испугалась.

Наоборот. Приблизила своё разгневанное личико к моему и спокойно, но холодно произнесла:

– Во-первых, у меня есть имя – Вероника. Во-вторых, мир не вращается вокруг тебя, чтобы потом повращаться на твоем члене. А, в-третьих, я и сама не останусь здесь ни на минуту. Не хватало ещё, чтобы меня считали дешёвой давалкой, коей я не являюсь. Так что, будь добр, отойди в сторону и иди нахрен.

Сказать, что я был удивлен – это ничего не сказать, ибо я был в ступоре и одновременно испытал гордость и удовлетворение от её слов. Ещё ни один человек не дерзнул сказать мне подобное в стенах этой компании. Даже Серега-зам, держал некоторую дистанцию и отмалчивался в особо острые моменты.

Но эта девчонка смогла меня удивить.

Невольно засмеялся, глядя на её плотно сжатые губки и глаза, метающие молнии.

– Вероника, значит. Ну-ну.

Отошел от девушки, чтобы провести последнюю проверку. Подойдя к входной двери кабинета, закрыл её изнутри на замок. Некоторое подобие интимной обстановки и знание того, что в помещении находимся мы только двое и никто не сможет нас увидеть, пока мы того сами не захотим – очень раскрепощает, открывая все потаенные уголки развратного сознания.