Анна Джи - Враг моего отца

– Господин Багратов, вы давно в России не были? – шла за мной быстрым шагом. На ступеньке, правда, чуть не поскользнулась, и тогда я перехватил ее под руку. – Русский подзабыли?

– Госпожа Куваева, закройте ротик. Вы теперь – моя забота. У нас контракт. – Я проволок ее в разъехавшиеся двери гостиницы. – Мало ли, куда вы там сейчас встрянете с вашим лайтовым чемоданом, а нам завтра лететь. Какая тебе разница, в какой гостинице ночевать?

– Есть разница, – на ковре она уперлась эффективнее, чем на скользком обледенелом крыльце. – Не хочу жить с тобой под одной крышей.

– А как же репетировать? – усмехнулся, наслаждаясь ее злостью.

– Не помню такого в контракте, – вырвала, наконец, свою руку.

– Хватит, Кристина, ладонь ледяная, нос красный – слечь собралась и отмазаться от поездки? Я тебе еще и ножки попарить приду в номер, – и я понадежней ухватил ее под руку и потащил на ресепшн.

– Наслаждаетесь, да? – презрительно скривилась, но сопротивляться перестала.

Пока оформлял ей номер, Кристина молчала, и только желваки на скулах выдавали ее состояние. Не было у нас в меню банальностей, типа возмущения тем, как я посмел заплатить за ее номер, и я получал удовольствие уже от этого. Нет, эта будет делать только крупные ставки и закладывать взрывчатку так, что рванет знатно. Я уже предвкушал взрыв…

«Ты больной, Багратов. Ни совести, ни жалости». Главное – не забыть об этом.

Проводил ее до дверей, чиркнул ключом по замку, проверяя ее на прочность…

– Горчицу где будешь брать? – прошла она в номер, на ходу распахивая куртку. А я понял, что в номер попаду не сразу.

– Зачем горчица, Кристина? Прошлый век, – усмехнулся я. Поиграем? Отлично. – Ты какое масло любишь? Розовое или нероли?

– С каких пор они от простуды? – Удивилась. И испугалась. Один ноль.

– От простуды я другое возьму.

Смутилась окончательно и сдалась, растерянно сглотнув.

– Я закажу ужин, – развернулся и вышел.

Идиотизм чистой воды, но я не мог стереть улыбку с физиономии.

Когда он прикрыл за собой двери, я стекла по стене на пол и притянула к груди коленки. Никогда не перечила отцу, не ругалась так, чтобы хлопнуть дверью. В груди пекло от злости на самодовольного ублюдка Багратова, но было не время. Я ведь умею ждать… Вся жизнь состоит из ожидания. Сначала еды, потом праздников, потом лучших моментов для возмездия. Надо только вспомнить, как это было в прошлой жизни в приюте.

И роль я тоже дождалась. Только поздно. Теперь у меня роль другая – развлекать зажравшегося мудака. Когда он зашел в номер, я так и сидела у стены. Смысла показывать ему, что сильная, и гордо тискать занавеску у окна с прямой спиной не было. Он тоже, казалось, не придал значения моей дислокации. Включил свет в гостиной, давая мне возможность оценить его щедрость – номер оказался люксовым, с отдельной спальней. Посередине – столик, большой диван у окна… К нему он и направился:

– У тебя аллергии нет?

– Нет.

– Хорошо, хочу креветок.

Я растерянно следила за ним. Багратов откровенно сбивал с толку. Я не встречала таких. Знала его всего сутки, но за это время он, будто узор в калейдоскопе, складывался перед глазами неожиданными картинками. Только детали ведь не меняются. Я подписала с ним договор, он – хозяин ситуации, я – заложница.

– Что пьешь? – не отставал он. – Моего ты даже не лизнула. Белое, что доставал для тебя Рамиль – тоже…

– Слезы врагов, – огрызнулась.

Он усмехнулся, оборачиваясь:

– Не самый изысканный напиток. – Медленно приблизился и опустился на корточки рядом: – Давай начнем с вина.

– Давайте закончим?

– Я понимаю, тяжелый день…

– Да, благодаря одному мудаку…

– Совершенно верно, – кивнул он. – Твоему приемному отцу.

– Что он сделал? – сощурилась я.

– Не будем портить ужин, – поднялся Багратов.

– Ты собираешься разрушить всю мою жизнь подчистую, думаешь, мне важно не испортить тебе ужин?

– Не разрушит съемка твою жизнь, я же не собираюсь вешать лучшие кадры на билборды по всему миру. Иди сюда.

– А в зеркало мне потом как смотреть? – я поднялась, но тут же закатила глаза. – Но это вас не беспокоит. А может, дадите мне потом пару мастер-классов по этому искусству? Вы ведь как-то смотрите…

– Это тебе дорого обойдется, – опасно пообещал он, стянул пиджак и бросил на спинку дивана, потом принялся закатывать рукава на рубашке.

– Такой знаменитый коуч? – злость искала выхода, а он, вроде бы, позволял мне злиться. Но только красная лампочка здравого смысла начала сигнализировать – опасно.