Lover of good stories - Phobos

– Раньше тебя не волновало, как я справляюсь, пока ты задерживаешься. Так что изменилось теперь?

– Это нечестно, Лив… – Тесс присела на её кровать и попыталась погладить по голове, но девочка отстранилась.

– Делай, как знаешь. Тебе всё равно всегда плевать на моё мнение, – буркнула девочка, накрывшись с головой одеялом.

Рука девушки так и замерла в воздухе.

– Я в душ, – только и смогла произнести Хантер.

Душ – то самое место, где можно плакать без опаски, что кто-то заметит следы слёз.

Мэй лежала в палате и рассматривала потолок. Одна из ламп потолочного освещения слегка мигала даже будучи выключенной. От нечего делать девушка считала вспышки и пыталась уложить в голове всё произошедшее. Давалось это с огромным трудом, но хотя бы у неё пропало желание плакать, как было в первые часы после того, как полковник доставил её в госпиталь. Ещё никогда Мэй не было так страшно. Ещё никогда она не видела чью-то смерть, пусть даже это была смерть человека, которого она ненавидела всем сердцем.

Мэр Кидби не был ни образцовым управленцем, ни хорошим мужем, ни просто интересной личностью. Начальник из него был и вовсе кошмарный. Только зарплата заставляла Мэй держаться места его помощника, мужественно игнорируя домогательства и прочие прелести работы на человека, не связанного какими бы то ни было моральными принципами.

Девушка вспомнила полковника Кинга и майора Хилла, когда она шла им навстречу, и поморщилась: мнение о ней чётко читалось в выражении их лиц. Она давно привыкла, что её считают подстилкой мэра и не воспринимают всерьёз из-за внешности, но именно сегодня это задело. Пренебрежение полковника особенно.

Мэй сердито повернулась на бок и зажмурилась, пытаясь отогнать его образ, но он будто намертво въелся в сетчатку глаза. Сильный, до умопомрачения брутальный и очень красивый. Пусть по-суровому, но всё же. Мэй ещё не встречала такого волевого мужчину, один только взгляд которого был способен заставить повиноваться. Неудивительно, что он главный.

Огромная тень мелькнула за пределами палаты, загораживая светильник, стоявший у большого стеклянного окна. Резко сев в постели, Мэй с облегчением выдохнула, увидев Дейва.

– Не спится, мисс Паркер?

Его голос, слегка искажённый помехами, наполнил помещение палаты. Мэй встала, подошла к окну и нажала кнопку на приёмнике.

– Вы сегодня приходите не в первый раз, полковник. Нравится наблюдать за людьми, запертыми в клетке по Вашему приказу?

Дейв по ту сторону стекла кривовато усмехнулся. Немного подумав, он нажал передатчик со своей стороны.

– Мой приказ спас Вашу жизнь, мисс Паркер, а чуть ранее – моё оружие.

Кровь прилила к щёчкам Мэй. Сердито сверкнув глазами, она отбросила волосы на спину и поинтересовалась:

– О, наверное, вы ждёте, что я вас поблагодарю за то, что Вы на моих глазах убили человека?

– На самом деле, ничего подобного я от Вас не жду. Это моя работа, и я ее выполнил.

Мужчина пожал плечами, не сводя с неё глаз. Мэй стало неуютно под этим изучающим взглядом. Она знала множество вариантов мужского интереса, выраженного лишь одними глазами, но такого ей ещё видеть не приходилось. Мэй бы даже сочла это выражение равнодушным, если бы не столь пристальное внимание. Она не могла его понять и от этого чувствовала себя беззащитной.

– Ответьте мне на один вопрос, полковник. Вы бы действительно убили меня возле мэрии?

Кинг едва заметно изогнул одну бровь, но с ответом не медлил.

– Да.

Мэй показалось, что он её ударил. Она рассчитывала на иной ответ, возможно, заминку или смущение, вызванное столь внезапной сменой темы, но ничего из этого не произошло. Дейв продолжал выжидающе смотреть на неё.

– Теперь я понимаю почему Вам не спится по ночам: все убитые у койки топчутся. Или же виной тому разочарование? В себе, к примеру.

Слишком слабая попытка задеть вызвала на лице полковника лишь очередную саркастическую усмешку. Он поднёс руку к передатчику, но так и не нажал.

Некоторое время они стояли друг напротив друга в полной тишине, разделяемые лишь толстым слоем стекла. Для Мэй, чьи нервы сегодня достаточно пострадали, это было пыткой.

В конце концов, не выдержав, она повернулась к нему спиной и сглотнула горячий, тугой ком в горле. Опять захотелось плакать. Причём очень громко, как в детстве. Том самом, где было достаточно слёз. Мэй вдруг почувствовала, как накатывает лёгкий приступ панической атаки. Все детские травмы, так тщательно прорабатываемые ею с психологом, вновь дали о себе знать. Девушка тихо расплакалась, забравшись под одеяло и накрывшись с головой. Она не хотела видеть ничего и никого. Ей даже было плевать на то, понял ли Кинг, что она плачет.