Катерина Ши - Сиделка

Женщина указала мне на дверь, намекая на разговор, который состоится вне стен комнаты ребенка. Я же поспешила за ней, пообещав вернуться через некоторое время.

Евгения, что-то прочитав в своем блокноте, в котором вела запись, посмотрела на меня поверх своих очков и строго сказала:

– Женщина, которая сегодня пришла до меня, не должна появляться в палате, пока ребенка не выпишем, – согласно кивнула, думая о том, что нужно будет поговорить с Дамиром Игнатовичем о ней, но психолог опередила. – Сегодня я буду разговаривать с отцом девочки, расскажу о результатах первой диагностики и о вашем непосредственном участии в жизни ребенка.

Что ж, так даже будет проще, уверена, женщина затронет вопрос о матери и спокойно объяснит мужчине, почему эта ненормальная не должна появляться в стенах клиники. Поблагодарив Евгению за помощь, вернулась к Милане, которая стала рассказывать о своих впечатлениях после занятий, ну и, естественно, рассказала, какие задания ей показались легкими и интересными, а над какими пришлось попотеть.

До сна больше никаких происшествий не произошло, не считая того, что нас обрадовали новой процедурой, которая начнется через неделю. И на этот раз мы с Миланой должны будем посещать небольшой бассейн и выполнять требования инструктора. Когда наступил тихий час, и девочка, переполненная эмоциями, уснула, поспешила в торговый центр. Конечно, список покупок значительно уменьшился благодаря заботе и помощи Дамира Игнатовича, но кое-что приобрести мне было необходимо. Например, я позволила себе одежду для сна, состоящую из длинных штанов и кофты. Никаких ярких цветов и рюш, все строго и приемлемо. А вот для Миланы купила розовые шорты и кофточку с зайцем на груди. Естественно, не забыла про средства личной гигиены для себя любимой, а уж бантики купила в первую очередь вместе с понравившимися заколками.

Надеюсь, мои презенты понравятся девочке, и ее настроение значительно поднимется.

Я клинику я буквально бежала, потому что не терпелось увидеть Милану. Не знаю, зачем, но мне жизненно необходимо было порадовать ребенка, который находится в четырех стенах палаты. Конечно, мне было жаль и других деток, которые лечились в других отделения, но за Милу я несла ответственность, да и понравилась она мне очень.

Когда тихонечко зашла в палату, то столкнулась с выходящим из нее Дамиром. Мужчина посмотрел на бантики в руках, на пакет и сдвинул итак насупленные брови. Я же не поняла, что сделала не так, поэтому спрятала все за спину, стоя перед папой Миланы как на допросе. А он и последовал.

– Где вы были? – глаза в глаза, как будто я буду юлить и скрывать.

– А магазине, – даже выпрямилась, готовая сражаться за радости ребенка до последнего.

– Зачем вы это купили? – кивок головы мне за спину.

– Чтобы поднять настроение? – отозвалась, начиная чувствовать раздражение.

– Это вы таким образом хотите Милану приручить к себе? Зачем вам это надо, спрашиваю еще раз!

– Зачем мне ее к себе приручать? Она ребенок, которому нужно что-то новое, что-то необычное! Я хочу сделать ей приятное, хочу, чтобы она улыбалась!

Я отвечала, ничего не тая, а внутри разрастался ком боли и огорчения, было неприятно, когда тебя отчитывают за то, что не так уж и важно на самом деле. Подумаешь, бантики и заколки, и что?

– Она девочка! – воскликнула, глядя прямо в темные глаза мужчины напротив, не желая больше чувствовать себя отчитанным ребенком. – А девочкам нужны вот такие милые побрякушки! – потрясла перед лицом Дамира Игнатовича подсолнушками, плюнув на то, что меня прямо сейчас могут уволить сразу с двух должностей, – когда человек долго болеет, то его нужно радовать хоть какими-то мелочами, поднимать настроение и отвлекать. А Милана – она же совсем малышка!

В общем-то я даже рукой махнула на Дамира Игнатовича, понимая, что он явно далек от этой темы.

– Я пойду, – совсем убитым голосом ответила и зашла в палату, возле которой и состоялся наш неприятный разговор.

Мила была насторожена, но, заприметив меня, обрадовалась как родной. А уж стоило показать ей подарки, так даже завизжала от восторга.

– Это мне? – он протянула руки и получила не только украшения для волос, но и раскраску с фломастерами.

– Тебе-тебе, – улыбнулась, кое-как сдерживая слезы, которые вот-вот готовы были скатиться по щекам, – я работать, а ты отдыхай. Девочки тебе помогут покушать и сходить в туалет.

Милана благодарно кивнула и покосилась на кнопку вызова, ну а я со всех ног бросилась в кабинет, чтобы, как только закрыть за собой дверь, позорно разреветься. Нет, я не выла в голос, не орала, слезы катились ручейками, когда из горла не вырвался ни один звук.