Наталия Романова - Назову своей

Игнат посмотрел на неё же. До чего забавная, как ёж перепуганный. Русые волосы выбились из косы, торчат вокруг взопревшей головы кучерявыми иголками. Глаза, сверкнувшие невиданной зеленью, уставились с подозрением на Фёдора.

– Как нет?

– Так, – развёл ручищами Фёдор.

– А я как же? – пробормотала та в ответ, перевела взгляд на Игната, отчего-то покраснела.

Если девочка воспитывалась в патриархальной строгости, её любой незнакомый мужчина может заставить смутиться. Хотя, какая патриархальная строгость – стоит, баллонником машет, руки в солидоле, по лицу грязь размазана. Живое воплощение если не прекрасной амазонки, то воинствующей феминистки.

– Куда собралась, Александра? – участливо спросил Фёдор.

– В райцентр, – вздохнула Александра. – Посылки отправить, с «Озона» заказы получить, книги у доброй женщины забрать, три коробки детских отдаёт, а…

– Садись. – Фёдор показал на Патриот. – Отправим, заберём. Связь появится, позвоню Алексею, примчится, поменяет колесо, на обратном пути заберёшь своего крокодила.

– Спаси Христос! – пискнула Александра, рванула в сторону Нивы, стала вытаскивать с заднего сиденья пакеты с какими-то коробками среднего и маленького размера.

Игнат следил за мельканием стройных ног и не мог оторвать взгляда от красных шлёпок с высокой подошвой, которые при каждом отрыве маленькой пятки от стельки противно хлюпали. Но помочь не сообразил. Фёдор сам всё сделал, усадил нежданную пассажирку на заднее сидение, среди своих сокровищ, окликнул брата:

– Игнат, поехали!

– Поехали, – нахмурился в ответ тот.

Вот мы и встретились Александра Ермолина. Шура.

Дорога проскочила быстро, особенно, когда начался асфальт. В глуши начинаешь ценить удобство благ цивилизации, начиная от водопровода, заканчивая дорогами.

– Сначала заедем по моим делам, а после займёмся твоими, не против, Александра? – сказал Фёдор, поглядывая через зеркало заднего вида на пассажирку.

– Не против, – кивнула Шура.

Игнат посмотрел в то же зеркало, который раз за время пути. Успел рассмотреть Александру, было бы что рассматривать. Девушка и девушка, девчонка, считай. Русые волосы собраны в косу. Игнат забыл, когда последний раз видел подобную причёску у женщин. Глаза с прозеленью, или это лес отражался, придавая оттенок серой радужке? Пухлый рот, какой-то совсем детский. Острый подбородок и славные, румяные щёки. Тонкий, едва вздёрнутый нос на фоне разрумяненных щёк делал Шуру похожей на мультипликационного героя. Игнат не мог вспомнить, какого именно. Не смотрел он мультики, мог случайно наткнуться и тут же переключить.

Светлое платье совсем простенькое, подол прикрывает колени, полочка застёгнута на все пуговицы, лишь у шеи одна-единственная расстёгнута, поясок. Скромно, не скажешь, что со вкусом, просто – скромно. Впрочем, чего Игнат ожидал от девушки, которая благодарит словами: «Спаси Христос». Декольте до пупка или демонстративно-короткую длину? И почему он должен чего-то ожидать от посторонней девушки?

Мысли занять нечем, вот и лезет всякая блажь в голову. Выбор сделан – Люба. Нечего по сторонам смотреть, тем более, было бы куда смотреть! Всё-таки нужно найти место для интимного свидания с невестой, и заявление пора писать. Месяц ждать не придётся, Игнат был уверен, пойдут навстречу Калугиным, но время на подготовку всё-таки нужно.

Игнату свадьба была не нужна, он не понимал плясок вокруг этого торжества: расписались, насладились медовым месяцем, всё! Большего не требуется. Только есть родители, родственники с двух сторон, которым торжество в честь молодых в радость. Сослуживцы ещё – этим тоже нужно будет устроить отдельное торжество. Приглашать в Кандалы не стоит – не поймут, а если обойтись без традиционной пьянки в честь праздника – не поймут тем более.

Фёдор припарковался на узкой улочке, рядом с двухэтажным деревянным домом с резными, крашенными наличниками. У перекошенной двери красовалась памятная доска с указанием, что дом – памятник архитекторы, в котором когда-то жил купец второй гильдии Андреев. Рядом растянулось кирпичное строение, пестревшее вывесками и белыми пластиковыми окнами. Явный новострой. Там и скрылся Фёдор, ловко для человека своего телосложения перескочив лужу на тротуаре.

Хлопнула задняя дверь, выскочила на улицу Александра, протопала к памятной доске, внимательно, судя по времени, раз двадцать прочитала пару строчек, принялась разглядывать облупившиеся наличники.