Олли Серж - Сводная сестра бандита

Ввожу код разблокировки экрана и вижу непрочитанное сообщение со скрытого номера.

Сердце тревожно ухает. Я точно знаю, что это он. Открываю.

«Заедь» – вот так просто, коротко и неожиданно.

Отец использует мобильную связь со мной только в самых крайних случаях. Нервы натягиваются и начинают зудеть. Что случилось?

– Вить, – оборачиваюсь на помощника, – на утро все отменяй. Отец просит заехать.

Больше ничего не объясняя, ухожу в душ и быстро привожу себя в порядок. Надеваю костюм и достаю из сейфа удостоверение адвоката. Оно, конечно, липовое, но позволяет не отвечать на вопросы младшего состава колонии, а старшие и так знают, кто я такой.

На всякий случай беру с собой ещё одну тачку с охраной. Несмотря на то, что почти пять лет моя жизнь похожа на скучную жизнь бизнесмена, старые рефлексы живы. Да и подставы нельзя исключать.

Машины подъезжают к главному входу, заставляя расступиться небольшую толпу людей с сумками, и, как всегда, вызывают этим волнения. Все боятся потерять свою очередь.

За серый забор захожу один. Прохожу турникет и металлоискатель.

– К кому? – борзо интересуется дежурный. Новенький. Не видел ещё его ни разу.

– К Грозному. – Подаю удостоверение, наблюдая, как быстро стекает с лица паренька надменность.

– Вас ждут, – кивает, – до конца коридора и направо.

– Спасибо, я в курсе. – Забираю документ и иду в комнату вип-свиданий.

Когда твой отец – вор в законе, подобные места становятся практически родным домом. Дорогу показывать не нужно. Да и сам ты в любой момент можешь стать резидентом в силу «наследственных особенностей».

– Здравствуй, Иван, – родитель встречает меня, сидя за столом. – Кофе будешь?

Перед ним сервирован полноценный завтрак. И надо признаться, что даже я так разнообразно не питаюсь.

– Нет, – качаю головой, отодвигаю стул и сажусь напротив, – Лучше давай сразу к делу. Зачем звал?

Он отпивает кофе из маленькой чашки и осторожно ставит ее на блюдце.

– У человека, живущего в четырёх стенах так мало радостей, – задумчиво откидывается на спинку стула.

– Ну перестань, – не сдерживаясь, я ехидничаю, – у тебя здесь даже массажист есть.

Отец молча расстёгивает олимпийку.

– Это – Вяземская Людмила Гавриловна, – достаёт из кармана и кладёт передо мной на стол фотографию немолодой, но красивой женщины. – Очень дорогой для меня человек. Вот уже год, раз в два месяца она приходит ко мне. Мы пьём кофе с плюшками, разговариваем… А ещё она забирает мои рукописи, правит ошибки и издаёт книги.

– Книги? – я чувствую, как от удивления мои брови ползут вверх. – Здесь разве можно писать?

– О, – он хмыкает. – Эпистолярный жанр – здесь вообще один из самых популярных.

– Охренеть… И какой же у тебя псевдоним?

– Иван Грозный, – невозмутимо кивает отец. – Мне нравится.

– Ну спасибо… Я заметил…

– Так вот, – невозмутимо продолжает, – вчера она не пришла. Сегодня тоже. Я хочу, чтобы ты разобрался в причине. Если понадобится, оказал помощь.

– Погоди! – Я кручу головой. – Ничего не понимаю. Откуда она взялась? Ты сидишь уже пять лет и не доверяешь посторонним? Кто эта женщина?

– Твоя «молочная мать». – Отбивает мои вопросы отец. – Если ты ищешь глубокие смыслы, то могу рассказать подробнее. Ее первый ребёнок родился недоношенным. Нервы. Время было отвратительное. А молоко пришло. И пока твоя мать лежала после операции в реанимации, Люда согласилась тебя кормить. За деньги, конечно. Потом перешли на смеси.

– Жесть какая. – Отзываюсь шокировано и веду руками по волосам, ерша волосы. – Как вы смогли встретиться?

– Она пришла в колонию читать спец курс по литературе в рамках государственной социальной программы. Мы узнали друг друга. Я попросил посмотреть мои тексты.

– Прямо романтика, – не сдерживаюсь от иронии.

– Отношения максимально засекречены, чтобы не подвергать ее опасности. Поэтому, открыто пробить информацию о ней я не могу.

– Книги… молочное родство… – развожу руками. – Удивил. Ничего не скажешь. Стареешь.

– Я на тебя расчитываю, – хмурится отец. – И жду отчёт завтра.

На улицу выхожу, также соблюдая все максимальные меры предосторожности.

Сажусь в машину, ставлю задачу своим ребятам найти женщину и благополучно забываю об этой маразматичной ванили.

Гораздо больше меня сейчас заботят бесконечные пробки на въезде в город. Я серьезно рискую пропустить не только утренние, но ещё и обеденные встречи. А журналисты могут обернуть это по-своему. На меня и мою семью всегда есть, что раскапать.