Vera Aleksandrova - История Язвы

– Ян, как дела у Ульки?

– Твоя бывшая, та что живая, уже успела замуж выскочить, – громко ответила Яна, не оборачиваясь. У двери она повернулась и мягче произнесла. – Выбирайся из своей скорлупки, Вадюш. Жизнь не остановилась. Сам знаешь, что у каждого свой срок. Ты ничего не мог предотвратить, так что прекрати мучиться. Она все равно бы умерла, это каждый хирург тебе скажет.

– Но она умерла у меня на столе, – печально ответил Вадим.

– Это неважно, – убежденно произнесла Яна.

– Как думаешь, Лёнька спас бы её? – хмыкнул мужчина. – Твой бывший редко ошибается. Да и кладбище у него явно меньше моего.

– Но оно у него есть, – вскинув брови, парировала девушка. – И он тоже ошибается.

В ординаторской хирургического отделения повисло тяжелое молчание. Яна смотрела на своего друга и понимала его печали, но оставлять его в этом ужасе не планировала, периодически напоминая о том, что надо все пережить и отпустить.

– Передай Ульке мои поздравления, – мягко ответил Вадим, отворачиваясь от Яны.

– Как скажешь, – вздохнула девушка, выходя вон из этого добровольного склепа.

Добираться домой для Яны было особенно весело, с учетом того, что жила девушка в престижной, дорогой, но переоцененной части старой Москвы. Профессорские дома в интеллигентных районах в девяностые стали существенно разбавляться представителями криминального мира, но все равно сохранили свою статусность. Жаль только расположение и имидж места жительства повлиял на цены в ближайших магазинах. Батон простого хлеба стоил почти двести рублей, про остальное говорить было бесполезно. Так что покупки Яна сделала загодя возле работы и была вынуждена ехать вместе с ними в метро, а потом и идти пешком, ибо в их «крутом» районе общественный транспорт ходил с перебоями.

Не дойдя до собственной двери, Яна встретила новую соседку. Девица имела приличный размер груди и губ, но напрочь была лишена культуры и такта.

– Чтобы вы знали, я на вас пожалуюсь, – сразу же выдала соседка, без предисловий.

– По поводу? – устало уточнила девушка, решив тоже обойтись без учтивости.

– В вашем доме мыши! – возмущенно выпалила пигалица лет двадцати.

– Во-первых, теперь это и ваш дом тоже, – максимально любезно ответила Янка, помня, что на лестничной площадке с недавних пор стоит видеокамера. – А во-вторых, это профессорские мыши, они тут дольше всех нас живут.

– Что?! – еще громче возмутилась соседка.

– Местная мышиная династия белого цвета, – продолжила Яна, как ни в чем не бывало. – Вы каких видели?

– Черных, – опасливо замерев, ответила скандальная девица.

– Ну, что ж, тогда это проблема, – тяжко вздохнув, резюмировала девушка. – Это не мыши, а крысы.

– Ааа?! – завизжала бабенка, подпрыгнув от неожиданности.

– Удачи с мохнатыми сожителями, – с ехидной улыбкой ответила Яна и быстренько забежала к себе.

От души посмеявшись на пороге своего дома, девушка обернулась на характерное покашливание. Закатив глаза, Яна встретила осуждающий взор отца.

– Ты вчера не ночевала дома, – поджав губы, выдал профессор Фомичев.

– И тебе привет, пап, – устало ответила девушка, отдавая ему пакет с продуктами.

– Чего хотела эта девица? – нахмурившись, спросил отец, кивнув на входную дверь.

– Познакомилась с местной фауной, – вскинув брови, ответила Яна, скидывая обувь и проходя на кухню.

Квартира, в которой выросла и всю жизнь жила Яна, была большой, но с туповатой планировкой. Длинный коридор, множество маленьких комнат и целых семь кладовок. В детстве ей казалось, что один из чуланов был создан специально для наказаний. «Чулана наказаний» не было, но всегда существовала угроза его появления.

– Скажи, что ты ночевала у Леонида, – строго произнес папа, заходя на кухню следом за ней.

– Ты был бы счастлив? – иронично уточнила девушка, заваривая чай и готовя бутерброды для них обоих.

– Редкие ночевки в доме жениха непредосудительны, – кисло ответил мужчина, косо глядя на дочь. – Я не совсем еще выжил из ума и понимаю, что сейчас этим уже не шокируешь даже местных мышей.

– Лёня мне не жених, – со вздохом прокомментировала Яна уже в тысячный раз. – Ты прекрасно об этом знаешь. Давай не будем опять заводить эту шарманку? Я устала и хочу просто сдохнуть до утра на своей кровати.

– Не понимаю твоего упрямства, – поджав губы, продолжил отец, словно не слышал её. – Леонид прекрасный мужчина, хирург, любит тебя, простил такой поступок.