Елена Трифоненко - Подруга по контракту

– Мама просто не хотела, чтобы наш дом принимали за гостиницу, – пояснила «племяшка», – потому папа выбрал именно такой проект. Но я бы не сказала, что у нас тесно. У нас четыре спальни, и каждая со своей ванной.

– Не надо оправдываться, ребенок, – пробурчал Павел. – Лидочка просто из деревни. У них там главное, чтоб «дорого-богато», чтоб хоромы побольше…

– Из деревни? – моментально взвилась я. – С каких это пор Новосибирск стал деревней?

– Но ты же не в самом городе живешь, – не моргнув глазом, соврал Павел. – А в пятнадцати километрах от него.

У меня даже челюсть отпала. Нет, вы поглядите: переобувается на ходу.

– Да ладно, Лид, – добавил «братец» веселым тоном. – Чего ты стесняешься? Тут все свои и необязательно корчить из себя городскую штучку.

Я медленно и с удовольствием испепелила его взглядом. О’кей, побуду деревенщиной, но этот хам мне еще ответит за все свои выходки.

Павел загнал машину во двор, и мы с Виолой вывалились из салона на улицу.

– Классный дом! – искренне восхитилась я, разглядывая компактный, но очень милый белый коттедж, тут и там увитый плющом и виноградом. – Это стиль «Прованс», да?

– Ага, – подтвердила Виола. – А еще у нас есть бассейн и большой сад. Хочешь, покажу?

– Ты еще спрашиваешь? Конечно, хочу!

– Не хочешь, – глухо отрезал Павел, хватая меня за плечо.

– Это еще почему?

– Ты устала с дороги, – процедил он. – Тебе нужно немного отдохнуть.

– Нет-нет, я хочу экскурсию по саду.

Он еще крепче сжал мое плечо. Я попыталась вывернуться, но не вышло.

– Сначала я покажу тебе твою комнату, – глухо сказал Павел. – А потом, когда ты примешь душ, и мы позавтракаем, Виола, так и быть, покажет тебе все остальное.

– Любишь, чтобы все было исключительно по-твоему? – ядовито спросила я.

Он не ответил, но посмотрел так, что спорить расхотелось.

– Ладно! – сдалась я. – Идем сначала глядеть комнату.

Павел достал из багажника мои вещи и, с нежностью взглянув на дочь, попросил:

– Зайка, скажи, пожалуйста, Марте Петровне, что можно накрывать на стол. А я пока позабочусь о нашей гостье.

Виола кивнула и тут же скрылась в доме.

Я с ехидством покосилась на Павла.

– «Зайка»? «Пожалуйста»? Думаешь, эти словечки компенсируют твои тиранские замашки?

Глаза Павла сузились, в них отчетливо полыхнула ярость.

– Это был риторический вопрос, – пробормотала я. – Можешь не отвечать.

Он опять уперся взглядом в мою просвечивающую маечку. Да сколько можно? Из вредности я не стала прикрываться, а наоборот выпятила грудь колесом. Как там дети говорят? Стыдно кому видно.

Павел все же отвел взгляд в сторону, спросил:

– Лида, ты думаешь, я плачу тебе за то, чтобы ты учила меня жить?

– Нет.

– Ну так и держи при себе свои «ценные» замечания.

Домом моей новообретенной родни безраздельно владели полумрак и неуютная тишина. Оглядев холл, я даже дыхание задержала, надеясь уловить хоть какие-нибудь звуки, но так ничего и не услышала. Странно! У меня в семье такого не бывает. Мои домашние всегда или двигают мебель, или танцуют ламбаду, или спорят до хрипоты по поводу того, какая ряженка лучше.

Я покосилась на Павла.

– Чего застыла? – насмешливо уточнил он. – Никогда не видела итальянской мебели? Парализовало от восхищения?

В глазах у него было столько высокомерия, что мне тут же захотелось по-родственному запустить в него нелепой вазой, приткнутой на столик у входной двери. Правая рука даже сама собой потянулась к «прекрасному», но я вовремя ее отдернула. Не хватало еще начинать первый рабочий день с погрома!

М-да… Руку-то я отдернула, но из груди невольно вырвался тяжелый вздох. Павел его засек и прямо расцвел.

– Ничего, – сказал он с наигранным участием, – когда-нибудь и у тебя интерьер будет не хуже. Но ты, конечно, обставишь все в розовом цвете.

– Не сомневайся, – парировала я. – В крайнем случае, в персиковом.

Он кивнул, пройдя к лестнице с коваными периллами, поторопил:

– Ну давай, систер! Подбирай варежку и двигай за мной.

Рука опять потянулась к вазе, но я снова сдержала порыв. Чертово искусство! Так и манит. Тряхнув головой, я погладила пальцами отполированную до блеска столешницу. От Павла и этот жест не укрылся.

– Синдром Стендаля? – с сарказмом спросил он. – Или синдром дефицита внимания?

– Иду! – буркнула я и поспешила за ним.

Мы поднялись на второй этаж. Там тоже было тихо, темно и мрачно. Павел распахнул одну из дверей, выходящих в коридор.