Диана Рымарь - Разводить(ся) надо уметь

В итоге ни одно стекло не остается целым. Теперь все они безжалостно испещрены трещинами.

Потом роюсь на полочке с инструментами и – о чудо! – нахожу шило! Дырявлю шины «мерседеса».

Лишь после этого чувствую, как огонь ярости внутри начинает затухать.

Возвращаюсь в спальню, хватаю заранее собранный чемодан.

«Мы с тобой вместе до гроба! Ты – моя женщина, Снежка! Я тебя не отпущу никогда!» – стандартный набор любезностей, который Мальцев говорил мне в постели.

Уже на выходе решаю написать записку:

«Машину, так и быть, оставляй себе, а вот за дом будем судиться!

Твоя жена-клуша решила с тобой развестись.

Привет любовницам!»

Оставляю послание на столе в раскуроченной гостиной и ухожу, кроша туфлями осколки битой посуды.

Мне прекрасно известно, что именно больше всего взбесит Мальцева, когда он вернется домой… Раскуроченная плазма, покалеченный «мерседес», разбитые сервизы – для всего этого есть Visa, прямо как когда-то говорили в рекламе банковской карты. А вот выражение его лица, когда он поймет, что я ушла, – бесценно! Мальцев привык считать меня своей, ревнует к каждому столбу, а что же с ним будет, когда поймет, что больше не имеет на меня никаких прав? Да он сожрет свой поварской колпак, гадая, где я и с кем!

– Ты как? – слышу бодрый голос подруги.

Нехотя открываю глаза и вижу в дверном проеме ее кудрявую голову.

Оглядываюсь на часы – уже одиннадцать дня! Вот это я поспала… Хотя заснула лишь под утро. Всё крутила в голове события своей никчемной замужней жизни, каждый день которой мне теперь кажется пропитанным ложью.

– Иди завтракать! – зовет подруга.

– Хорошо, Светик… – отвечаю со вздохом.

Кое-как поднимаюсь, накидываю халат и, зевая, иду в сторону кухни.

Светлана предложила пожить у нее, пока не найду квартиру. Места много, ей не так давно достались от бабушки трехкомнатные хоромы, так что в тягость не буду. Это я так надеюсь, а то без дружеского плеча мне сейчас никак.

– Такое чувство, что за мной всю ночь гонялись бешеные собаки, а когда отстали, меня заставили бегать кросс…

– Ну-у-у… примерно так ты и выглядишь! – смеется она.

Вот уж кто симпатичен в любое время дня и ночи. Мисс Нереальная Прическа, как мы дразнили ее в старших классах, потому что темные кудри ужасно торчали. Собственно, торчат до сих пор, но ей идет.

Мы со Светой Рябочкиной дружили в школе, но после того, как мама вышла замуж за москвича, я переехала с новой семьей в столицу, и мы на некоторое время потеряли связь. Я вернулась в родной Краснодар уже вместе с Романом, а через пару лет совершенно случайно встретила своего Светика в кафе. С тех пор снова дружим.

Смотрю на ее стройную фигуру и цокаю языком.

«Не будь она моей подругой, Мальцев наверняка с ней бы тоже переспал…»

Как только о нем вспоминаю, внутри всё будто обдает кипятком. И я вновь объята яростью… Той самой, которая пихает в спину и будит во мне такую жажду мести, что становится трудно дышать. Буквально выжигает изнутри.

«Этот представитель семейства козлов у меня еще попляшет…»

– Вот тебе блинчики и кофе, а я побежала по делам! – Светик вырывает меня из кровожадных мыслей.

Целует в щеку и уходит.

Едва за ней закрывается дверь, проверяю телефон. Ожидаю увидеть от Мальцева добрую сотню пропущенных, а заодно столько же сообщений, но их нет… Ни одного!

– Э-э-э…

«То есть ему всё равно на то, что я вчера сделала?! – эта мысль фугасной миной взрывает мой мозг. – Если так, то весь план мести псу под хвост…»

Не успеваю додумать эту ужасную идею, как мой телефон начинает жужжать, а на экране возникает морда лица моего почти экс-супруга. От удивления беру трубку, хотя изначально собиралась хранить радиомолчание.

– Милая, – щебечет он так сладко, что у меня аж зубы сводит, – я баран, я осел!

– Не могу не согласиться с данным утверждением, – отвечаю с ядовитой улыбкой.

– Как я могу это загладить? Поход в ресторан? Сумочка? Туфельки? Быть может, серьги? Духи? Ты только скажи…

«Тебя всё-таки настигла одна из баб, которым ты изменял, и настучала по темечку?» – хочу спросить.

Неужели он правда думает, что подобное можно загладить сумочкой или туфлями? Совсем больной на всю свою развратную голову?

Роман тем временем продолжает:

– Как я мог забыть про наш с тобой праздник… А ты гордая, не сказала… Я тебе это компенсирую!

И тут до меня доходит, что баран и осел – это стенания по поводу пропущенной годовщины.