Ирина Свисткова - КРАСКИ. Пелена спокойствия. Часть 1

– Я буду через полчаса, Молли, займи их чем-нибудь, заверила ее миссис Траст.

Как ей удастся вырваться из поместья несанкционированно – ведь она честно сегодня отдала Оливеру право распоряжаться свободным временем – владелица «Благотворительного Фонда» не представляла, но вопрос не давал права выбора или торгов, а поэтому и обсуждению не подлежал. Женщина предупредила Альфреда, водителя их семьи, служившего полтора года верой и правдой до того, как Оливер решил завести отдельного извозчика, что сегодня ожидается незапланированная поездка в центр. Снова.

Она вспомнила, как полгода назад волей щедрой судьбы в их дом попал прекрасный водитель – Альфред Беррингтон, флегматичный равнодушный мужчина в глубоком возрасте, который за все время работы и жизни в поместье едва ли произнес больше двух сотен слов, включая рассказ о себе на собеседовании. Вот он, идеальный сотрудник, которого Мелани выбирала почти целый месяц, успев принять у себя в офисе половину жителей Сан-Франциско, имевших права. Ее семья при этом спелась в какой-то невообразимый дуэт по насмешкам и закатыванию глаз, когда, после очередного выматывающего дня собеседований, Мелани подъезжала к дому поздним вечером на такси с неизменным:

– Снова ничего.

Семья взрывалась хохотом, успокаивая хозяйку дома тем, что с такими успехами Алекса быстрее вырастет и получит права, чем мама найдет подходящего претендента на «баранку». Пока не появился он, доказавший им всем обратное.

Альфред сразу вписался в быт богатого дома, понравился замечательной Дороти Льюис, кроме того, непритязательно выбрал самую крошечную комнатенку в конце коридора восточной части поместья. Странный старичок сам стирал всю свою одежду, мыл пол в комнате, чистил костюмы; он практически не отлучался из дома в свободное от службы время и не отлынивал от сверхурочной работы, чем несказанно радовал миссис Траст. Львиную долю финансов, как рассказала потом Дороти, которой удалось вывести нелюдимого водителя на очень скудный разговор, Альфред отправлял своим родным в Финикс: внучке, ухаживающей за его сыном-инвалидом. После этой сердобольной информации Мелани по какой-то дурацкой, высосанной из пальца причине подняла водителю заработную плату на добрую половину, чтобы помочь бедным детям, хоть тем и было по ее скромным подсчетам немногим меньше, чем ей самой.

Единственным недостатком Альфреда, который миссис Траст почти не замечала, а мистер Траст замечал и сетовал каждый раз, когда приходилось контактировать с седоволосым шофером, была абсолютная некоммуникабельность. Старичок не воспринимал текстовых сообщений, а на звонки отвечал бессловесно, просто снимая трубку и ожидая указаний. После чего мог отключить вызов и приняться исполнять задание без каких-либо внешних проявлений понимания. Этакое доброе сознательное приложение к рулю вместо личности.

Но они могут смеяться, сколько им влезет, момент истины приближался. Сдавалось ей, что смеяться последней будет все же она, потому что из того, что сегодня посетило их особняк, Мелани не взяла бы даже уборщика в «Фонд», не говоря о человеке, который каждый день будет держать в своих руках, помимо руля, еще и судьбу хозяев поместья, сидящих на задних сидениях.

Мелани снова склонилась над разбегающимися, ничего не значащими буквами родного алфавита, когда этажом выше стукнула дверь комнаты дочери.

Шаги Дениэла отражались гулким эхом от глянцевых ступеней с мраморными разводами в звенящей тишине дома, который не имел ничего близкого с общепринятым уютным значением этого слова. На стенах лестничных пролетов красовались картины в золоченых рамах, развешанных по стенам теплого сливочного цвета. Некоторые из них изображали пейзажи, какие-то вобрали в себя богатые убранством интерьеры или городские зарисовки, но абсолютно все имели ювелирную точность фотографии, передающей мельчайшие нюансы. Дениэл продвигался вперед, как по музею, рассматривая многочисленные красочные холсты. В момент, когда мощная каменная лестница закончилась небольшим коридором с панорамным окном и открытой настежь дверью, гость понял, что он достиг конечной цели.

Третьим этажом оказалась как раз та самая странная «башня», обсерватория без телескопа, как подумал молодой человек, находясь снаружи. В ней разместился рабочий кабинет на целый совет директоров. Жемчужный пасмурный свет лился из огромного окна, открывающего вид на всю территорию поместья: маковки сирени в палисаднике, бирюзовую гладь бассейна, на заднем дворе, скрытую прозрачным защитным пластиком, крыши подсобных зданий и периметр кованого забора, обнесенный раскидистыми кустами бутылочно-зеленых насаждений. Открытая створка одного из стекол беспрепятственно впускала в «башню» неприятную для жилой зоны прохладу, от которой у гостя пробежали мурашки по рукам. Или не от нее.