Диана Рымарь - Мужчина что (не) надо

Чем дольше Акулов стучал, тем страшнее ей становилось.

Муж же одним стуком не ограничился.

– Открывай, Лина, – проговорил он грозно. – Нам просто необходимо поговорить! Мне есть что тебе сказать, поверь.

О, в то, что ему есть что сказать, она охотно верила. Но вот слушать ничего не хотела. Не могла, просто была не в состоянии. Она достаточно услышала днем, их разговор отнял у нее почти все силы, с нее хватит.

«Не открою, и всё тут! И не отвечу. Что он сделает?»

Два разговора за день – это слишком. Лучше завтра или… никогда? О, как замечательно бы было никогда больше не видеть его наглую лживую морду!

– Я знаю, что ты там, Лина. Я видел свет в окне, – проговорил он громко.

А потом начал сыпать угрозами:

– Если понадобится, я позову специалистов и вскрою дверь. В квартире мой ребенок, вообще-то. Ты в любом случае сегодня будешь ночевать уже дома, в моей постели, где тебе и полагается быть.

Ангелина знала: не шутит. Вдруг четко поняла: если откроет, муж силком потащит ее в машину и дочку заберет. А там, в его квартире, ее будет ждать много разного, совсем не приятного.

– Я полицию вызову! – вдруг закричала она. – Уходи!

– Давай вызывай. А я скажу, как ты дочь от меня прячешь… Лина, заканчивай цирк, открывай немедленно. Я вскрою дверь, серьезно тебе говорю!

Она не знала, мог ли Тимур на самом деле это сделать, ведь дверь выглядела прочной. И даст ли что-то вызов полиции? Ангелина сама здесь не прописана. Находилась, считай, на птичьих правах.

Муж продолжал сыпать угрозами, а ей стало жутко стыдно за эту разборку. Стыдно перед соседями, которые наверняка подслушивали, стыдно перед Захаром, в конце концов.

Новый жилец, конечно, виду не подаст. Слишком невозмутим. Но очень вряд ли ему по душе то, что здесь происходит.

Захар находился в спальне – ушел отдыхать после ужина. Он наверняка слышал абсолютно всё, что происходило в прихожей. За эти дни они не особо-то подружились, виделись всего несколько раз за едой, а еще он снабдил Ангелину запасом шоколада на полгода. На этом всё их общение закончилось. Она не рассказывала о себе, он не спрашивал и сам в откровения не пускался.

Здоровенный военный ей не друг и не приятель, чтобы адекватно воспринять разыгравшуюся сцену, а ну как скажет ей искать другое жилье?

– Я тебя предупредил! Если сейчас же не откроешь… – бушевал Тимур за дверью.

И тут Ангелина услышала звук шагов из спальни.

В прихожей показался здоровенный военный собственной персоной.

– Это из-за него ты прячешься в квартире сестры? – спросил Захар, прищурившись.

– Д-да… – тихо ответила Ангелина.

– Помощь нужна? – спросил он, резко нахмурив лоб.

Помощь? Как раз помощи ей очень хотелось. Хоть какой-нибудь, хоть от кого-нибудь.

– Ага… – кивнула она.

Захар подошел к ней, взял за плечи, отодвинул от двери и направил в коридор:

– Иди к дочке, Ангелок. Из комнаты не выходи. И… лучше прикрой уши.

Тимур замер у двери в квартиру и прислушался. Вроде бы услышал мужской голос.

«Обман слуха», – тут же решил он.

Или там и правда какой-то мужик? Верить в подобное не хотелось.

Однако когда дверь открылась, а на пороге показалась отнюдь не Ангелина или какая-то ее подруга, Тимуру разом поплохело. Перед ним стояла почти двухметровая горилла мужского пола с мерзкой, чересчур загорелой мордой.

«Может быть, всё невинно? И это брат или отец подруги Ангелины?» – пришла в голову спасительная мысль.

– Ты кто? – спросил Акулов возмущенно.

Здоровяк плотно закрыл за собой дверь и скрестил руки на груди.

– Я – хозяин этой квартиры. А ты кто? И какое право ты имеешь угрожать моей гостье?

– Я ее муж! – зарычал Тимур.

– Мужик, если ты оказался достаточно туп, чтобы позволить своей женщине уйти, значит, она больше не твоя женщина. Она не хочет иметь с тобой дела, смирись и вали отсюда. И это я пока вежливо прошу.

– Я никуда не уйду! – замотал головой Тимур. – Я хочу с ней просто поговорить, пропусти меня.

Гориллоподобный упырь показательно закрыл спиной ручку двери и с грозным видом пробасил:

– А ты попробуй сдвинь.

– Думаешь, я тебя испугаюсь, что ли? Это моя жена! Какое ты вообще имеешь к ней отношение? Она моя…

– Она больше не твоя, – перебил его упырь.

– А что, твоя, что ли? – недобро усмехнулся Тимур.

И аж побледнел, заметив, с каким самодовольством усмехнулся противник, а потом еще поимел наглость взять и кивнуть.