Марина Весенняя - Босс без совести

– Не обижайтесь, Никита Андреевич. Но я с вами наедине оставаться… побаиваюсь. Теперь.

Зайка-трусишка – это прям про меня. Самое то, чтобы заманивать Волка.

– Я уже извинился за этот неловкий инцидент.

– Неловкий? Вы пытались меня изнасиловать, – снизила я тон до смущенного шепота, чтобы не привлекать внимания окружающих. Босс-брюнет подался вперед, чтобы оказаться ко мне поближе.

– Я был уверен, что вы не против, – шикнул он на меня, опять обвиняя во всех бедах.

– Простите, а фразы «Я не хочу» и «Остановитесь» вы просто не расслышали?

– Проигнорировал, – не моргнув глазом, признался Волк.

Что-то у меня дыхание перехватило от такой наглости.

– И считаете, что это нормально? – вырвалось у меня невольно.

Сдается мне, что я имею дело с клиническим случаем. Гомо-идиотус, человек недоэволюционированный. Вид распространенный, но малоизученный. В основном на горьком женском опыте.

– Ненормально – ударять людей холодным оружием и пытаться сломать начальнику нос, – протянул Никита Андреевич. Его ладонь накрыла мою. – А когда девушка страстно стонет в моих руках, выгибается, словно изголодавшаяся кошка, и позволяет тереться пахом о свою…

Отдернула руку. Мои скулы запылали, дыхание сбилось.

Волк довольный откинулся на спинку пластикового стула. Его ухмылка ничуть не уступала звериному оскалу. Что-то я не совсем понимаю – он меня смутить пытается? Или запугать?

– Допускаю, что ошибся, – пожал этот самец плечами. – И вы доходчиво указали на мое… непозволительное поведение. Которое не повторится.

«Да ты что!..» – я мысленно ошалела от такого «счастья».

– Я не держу на вас зла, – продолжал Волк извиняющимся тоном. – Но и вам… тебе, Ангелина… красивое имя, кстати…

«Проституточное», если верить твоим словам, жук.

– …не стоит меня демонизировать.

– Привет работникам, – голос Максима за моей спиной оказался неожиданностью. Эти двое меня до инфаркта доведут. – Мой братец вам докучает?

Руки блондина мягко легли на мои плечи, затем он обошел мой стул и присел передо мной на корточки.

– Вас пора спасать?

Ребятки, это вас спасать надо. От меня.

– Простите, что здесь происходит? – захлопала я глазками, аки дурочка последняя. И растерянно стала переводить взгляд с одного брата на другого.

– Макс, свали! – процедил старший Ворошилов.

– Не смотрите, что он бурчит, – шепнул Макс мне на ухо. – Только дайте знак, и я вас уведу. И он вас больше не побеспокоит.

– Максим Андреевич! – Я сняла его руку со своего плеча. Другую он сам убрал, когда присаживался. – Я боюсь, что вы сгущаете краски. Все хорошо…

Два ужа на сковородке.

Вот бы как-нибудь понять, насколько тесно братья между собой общаются? Ведь если они будут отчитываться друг перед другом о каждом нашем разговоре, моя затея быстро прогорит.

Надо быть очень, очень осторожной.

Максим достал из кармана визитку и вложил ее мне в руку. Судя по всему, жест должен был остаться незаметным, но блондин настолько выразительно смотрел на своего брата, что нетрудно было догадаться, для кого весь этот спектакль.

– Не позволяйте ему вас запугать. – Максим встал и лучезарно улыбнулся. – Позвоните мне.

И ушел.

Визитку из рук я выпускать не стала. Пусть Никитка побесится. Вертела в руке карточку с номером Ворошилова-младшего, постукивая ею по столу, обдумывая, что сказать дальше.

– Никита Андреевич! – Я поджала губы, ненавидя себя за то, что такая добренькая. – Вы ничего не хотите мне объяснить?

Чем не шанс ему признаться? Ну дураки, понятно. С кем не бывает?

– Ангелина… – Волк вновь подался вперед. – Этот разговор может остаться между нами?

Кивнула.

– Вы, очевидно, девушка неглупая. И могли заметить, что у нас братом… отношения специфические…

Это слабо сказано.

– Ну о репутации Максима, вероятно, можно и не говорить.

– Поверьте, насчет этого у меня иллюзий нет.

– Ангелина, вы мне нравитесь.

Вот так прямо в лоб? Вау! Да, внутренний скептик во мне сегодня ликует.

– Учитывая нашу встречу в кабинете, сомневаюсь, что вы действовали, исходя из глубокой неприязни ко мне.

Никита напрягся. Можно было видеть, как заходили у него на скулах желваки. Губы поджал, пальчики – в кулак, аж костяшки побелели. Кажется, мне стоит быть менее ехидной. А то сорвется рыба моей мечты с крючка.

– Я говорю серьезно.

Ага!

– Никита Андреевич. Не подумайте, что я ханжа… Но с места в карьер – это не для меня.