Лена Сокол - Доктор Красавчик

– Катя! – Задыхаюсь от возмущения я.

– А как же твоя карьера? Кто будет тебя содержать, если этот тип на тебе не женится? – Катя разводит руками.

Для неё ситуация ясна как день.

– Мы об этом не говорили, – я обвожу взглядом офис. Наш приглушённый разговор заинтересовал не только Владика: половина сотрудников журнала уже искоса следят за происходящим. – Свадьба это не главное. – Оправдываюсь я. – Главное, что мы любим друг друга.

– В таком случае, снимок в жёлтой газетёнке подделка? – Не сдаётся подруга.

– Я думаю, этому найдётся объяснение. – Говорю я, сама до конца не веря.

– О, да. – Закатывает глаза она. – Ровно так же, как и тому, почему никто не должен знать о вашем романе, да? И о том, почему его рука лежит на талии этой Нелли? И о том, почему он пожирает её глазами? У Дубровского на всё всегда находится объяснение!

Последние слова сказаны так громко, что несколько коллег оборачиваются и смотрят на нас.

– Алиса готовится к интервью. – Отмахивается от них Катя.

Я встаю, взбешённая её поведением, хватаю сумочку и бросаюсь к выходу из офиса. Плевать на Барракуду, на её задание, на Катьку с её грубостью, мне срочно нужно привести сейчас свои нервы в порядок!

– Алис, да подожди ты! – Догоняет меня подруга уже возле лифтов.

– Что? – Разворачиваюсь к ней, нацепив на лицо решительность. – Хочешь сказать мне ещё что-то обидное?

– Да я не… – Мнётся она.

– Неужели, ты не видишь, что я и так расстроена из-за этого снимка в газете? Зачем меня добивать?

Катя кладёт мне руки на плечи и заглядывает в глаза.

– Прости, Алис. – Она вдыхает и выдыхает. – Я… я хотела тебя поддержать, правда. Просто обидно стало. Я же тебя люблю, и ты достойна лучшего, чем все эти тайные отношения, а тут ещё этот снимок. Ты же знаешь, я этому твоему Дубровскому никогда не доверяла! Кому, как не нам, знать, какое самомнение у этих звёзд. – Катя притягивает меня к себе, крепко обнимает, затем отпускает и снова смотрит в лицо. – Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Расскажи ему, поставь ультиматум: если он тебя любит, то не должен больше скрывать ваших отношений!

– А я и не стремлюсь афишировать наши отношения. – Спокойно отвечаю я. – Если для его карьеры важно держать всё в тайне, пусть будет так. Тем более, что Барракуда тоже будет в бешенстве, если узнает о нашей связи.

Катя вздыхает.

– Тогда, хотя бы, пусть объяснит, что у него с этой Нелли.

– Я ему позвоню. – Обещаю я.

– Позвони лучше сразу его агенту. Или продюсеру. Или кому-то из приближённых. – Подруга берёт меня за руку. – Позвони, пусть проведёт тебя к нему на съемки. – Она сжимает мою ладонь в своей. – Тем более, повод есть: ты должна взять у него новое интервью.

Эта подсказка оказывается как нельзя кстати.

– Хорошо.

Через пять с половиной часов я уже в другом городе: вышагиваю по широкому павильону, заставленному декорациями. Девушка-ассистент, встретившая у входа, проводит меня через дебри коммуналок, общежитий, богатых залов – декорации сменяют одна другую, затем мы останавливаемся у одной из гримёрок.

– Там. – Указывает она, и её взгляд падает на часы. – У него ещё минут десять перед началом следующего этапа съёмок.

– Спасибо. – Киваю я и направляюсь к нужной двери.

– Да не за что. – Отвечает девица.

Я стучу в дверь, на которой криво приклеена бумажка с фамилией «Дубровский».

Он отзывается не сразу.

– Войдите. – Слышится после паузы.

– Никита, это я. – Говорю, протискиваясь в узкое помещение, заставленной мебелью, зеркалами и реквизитом.

– А-а, ты… – Нахмуривается мужчина, закатывая рукава на рубашке.

Моё сердце затапливает нежностью. Едва заглядываю в его родные до боли светло-синие глаза, вспоминаю все наши бурные ночи и все совместные ленивые завтраки.

– Я тебе звонила, но ты не отвечал. – Улыбаюсь я, не решаясь сделать шаг.

– Привет. – Он делает это за меня. Приближается, сгребает меня в свои объятья. Трётся колючей, едва начавшейся пробиваться щетиной о мою щеку и торопливо тычется губами в губы. – А я даже не знаю, где мой телефон. Суета, сама понимаешь! Съёмки!

– Конечно понимаю. – Улыбаюсь я.

Мой взгляд падает на смартфон, лежащий на туалетном столике рядом с его часами и кошельком, но я решаю промолчать – мало ли, чего не бывает в такой суматохе.

– Ты… чего примчалась? – Спрашивает Никита, выпуская меня из объятий.

– Мне нужно поговорить.

– Что? Машину мою разбила? – Усмехается он.

Но едва заметное напряжение выдают его застывшие уголки губ.