Лина Филимонова - Ромашка с шипами

Артур улыбается мне.

– Ты мой герой! – повторяю я волшебную фразу.

И останавливаюсь.

В прошлый раз это сработало. Может, и сейчас…

Мы стоим напротив друг друга. Глаза в глаза. Лунный свет серебрит волосы Артура, а его глаза в полумраке кажутся иссиня-черными.

Он неподвижен. И невыносимо притягателен. Он притягивает меня, как Земля Луну. Этому притяжению невозможно сопротивляться.

Я делаю шаг к нему…

Артур

Сколько я спал? Неделю? Месяц? Такое ощущение, что год. Все бока отлежал. Зато реально выспался. Бодр, как новорожденный огурец.

А за окном, в кои то веки, светит солнце… Можно будет сегодня погонять на велике в парке. Давно не гонял, соскучился.

Внезапно я чувствую, что в комнате кто-то есть. Что за… Я резко поднимаюсь и разворачиваюсь к двери.

И вижу девчонку в шортиках и маечке. В такой блин, маечке, нельзя заходить к мужику с утра пораньше!

Ева.

А я спросонья про нее совсем забыл… Блин. А ведь такое было прекрасное субботнее утро!

Незванная гостья молча пялится на меня,

Я снова падаю на подушку. И грозно спрашиваю:

– Что ты тут делаешь?

– Проверяла, вдруг ты умер.

– Чего?

– Да время уже час. А ты все дрыхнешь. И не шевелишься. И, кажется, даже не дышишь…

– Так это ты меня разбудила?

– Наверное…

– Брысь отсюда! – рявкаю я.

Ева испаряется. Естественно, хлопнув дверью. И успев на прощание скорчить оскорбленную рожицу.

Нечего ей тут делать! Мой выспавшийся организм совершенно неправильным образом реагирует на ее присутствие. И на эту дурацкую маечку с открытыми плечами.

Хорошо хоть у этой дерзкой козы не хватило мозгов забраться в мою кровать! После вчерашнего вполне могла бы. Когда я это представил, меня бросило в холодный пот. И, одновременно, в жар.

А, когда я начал вспоминать вчерашний вечер, меня заколбасило еще сильнее.

Во время транспортировки козы я разболтался. Разоткровенничался. Планировал просто сменить тему, но меня нехило понесло. Вывалил на Еву все подробности последнего месяца работы.

Давно я ни с кем не делился своими проблемами… Наверное, мне этого не хватало.

Но не Еве же все это рассказывать! Бедная девочка, наверное, умерла от тоски, слушая мое нудение.

А я так увлекся, что не особо обращал внимание на ее реакцию. Трещал, как тетерев на току, слыша только себя самого. Теперь как-то неловко это вспоминать.

Но еще более неловко думать о том, что было до этого.

Мы целовались. Да, вашу мать, я целовал эту малявку! Как я докатился до этого?

Не знаю. Наверное, от усталости у меня крыша поехала. Других объяснений я не нахожу.

Зато потом, когда мы доехали до дома, я повел себя абсолютно правильно. Сделал вид, что не понял ее красноречивого намека. Она шагнула ко мне, потянулась губами, прикрыла глаза в предвкушении… А я просто взял ее под руку и повел домой.

По дороге рассказывая, как вредно накачиваться пина-коладой в обществе пирсингованных хорьков.

Мы разошлись по квартирам. Помню, перед сном я подумал: а не закрыть ли дверь на ключ? Но потом сам на себя разозлился: я что, боюсь какой-то девчонки? Запираюсь от нее? Прячусь?

Может, мне еще забаррикадироваться?

Может, и надо было забарикадироваться. Чтобы она не шастала с утра по моей спальне…

И все же я вчера облажался по-крупному. Если бы можно было вернуться назад… Я бы не стал целовать ее нежные податливые губы. Ни за что!

Я не должен был этого делать. Я переступил черту.

Теперь все изменится. В худшую сторону. Ева решит, что у нее есть надо мной власть…

Но это, конечно, не повод валяться в кровати до вечера. Никакая Ева не помешает мне насладиться законными выходными. И велик, конечно же, остается в планах.

Я выбрался из кровати, открыл дверь. И почувствовал умопомрачительно вкусный запах. Желудок громко заурчал. Я изголодался за двенадцать часов сна!

Я умылся и добрел до кухни.

Там суетилась Ева. Что-то помешивала в одной сковородке, одновременно что-то переворачивала в другой. А в кастрюле что-то кипело…

Ни фига себе! Малявка умеет готовить? Вот это сюрприз!

– Доброе утро, – произношу я как ни в чем ни бывало.

Ева сначала хмурится, а потом, посмотрев на меня, начинает улыбаться.

– Ты такой взъерошенный! Любишь кабачковые оладьи?

– Съедобные – да.

– Сомневаешься в моих кулинарных талантах?

– Готов рискнуть желудком.

Я сажусь за стол. Ева ставит передо мной тарелку с аппетитными поджаристыми оладушками. Я набрасываюсь на них, как голодный волк.