Элла Савицкая - Провальные каникулы

– Примешь у Пабло. Думаю, он будет только за! Даже спинку потрет, если надо. И не только спинку! – черная бровь заговорщицки взлетела вверх, я же только закатила глаза.

– Нет, спасибо. Обойдусь.

Солнце стояло в зените, и я только сейчас задалась вопросом, зачем нам понадобилась экскурсия именно в первый день моего приезда. И в самое пекло. Выудив из рюкзака кепку, я натянула её на голову, хоть как–то защищаясь от нежелательной возможности получить солнечный удар. Тени практически не было, солнце отражалось отовсюду. От горячего потрескавшегося асфальта, ярких, покрытых разнообразными граффити стен, а их тут было на удивление много. Практически каждая стена оказалась разрисованной. Самые разнообразные рисунки, как по мне, даже не несущие никакого смысла. Глаза тут и там выискивали замысловатые рисунки, и становилось интересно, что же авторы хотели ими донести. Или они просто накуриваются, а потом их тянет на творчество?

– Пришли. – Мы остановились у низенького ярко – красного домика. С виду ничем не лучше дома Эльвиры, разве только шторки на окне были более серыми и рваными. Пока Эля тарабанила в дверь и кричала при этом что–то на испанском, я снова глазела по сторонам. Дома всех цветов радуги находились впритык друг к другу, и создавали удивительную картину. Если не присматриваться к каждому, то казалось, что находишься внутри домика с витражами. Красные, зеленые, желтые, голубые, оранжевые. Удивительная картина, пока глаз не падает на крыши или не всматривается в стены. Все было настолько разбито и убого, что становилось больно за эту забытую миром красоту. Немного денег от властей – и из этого места можно было бы сделать еще одну достопримечательность Сан Хуана. От туристов бы отбоя не было! Но нет, жители против, их все устраивает и так! И помощь им ничья не требуется! Это их дом, и туристы пусть валят куда подальше, сказала мне как–то Эля.

– Que te trague la tierra! (Чтоб ты провалилась! – исп.) Дверь мне вынесешь, marmoset (Обезьянка – исп.)! – послышался из дома мужской голос. – Я в душе был! – дверь распахнулась, и перед нами вырос парень, занявший собой весь проем. С одним лишь полотенцем на бедрах. Я застыла, неприлично глазея, неспособная оторвать взгляд от капель, путешествующих вниз по длинным кучерявым волосам, прямо по накачанной груди. Его глаза метают молнии в сторону Эльвиры, а потом перемещаются на меня, и взгляд становится более дружественным, я бы даже сказала, хитрым. Против воли, мои взгляд оторвался от четко очерченного лица, с пухлыми губами, и соскользнул куда–то вниз, туда, где спешили оказаться капли. Ироничный смешок отрезвил меня, а пинок локтем под ребра от подруги, еще больше.

– Ауч! – зашипела я, оторвавшись от бронзового тела.

– На что ты пялишься, чика? Там смотреть–то не на что! – фыркнула Эля, и толкнув в грудь парня, без спроса зашла внутрь. Я же улыбнулась, и смущенно прошла следом за ней, стараясь больше не глазеть на него.

– Что значит не на что? Еще как есть! Показать?

– НЕТ! – ответили мы хором, и я выдохнула с облегчением, когда он ушел в соседнюю комнату.

– Эта молчунья – моя Эми! Я тебе про нее говорила! Помнишь? – крикнула Эля, пока доставала из его холодильника молоко. Хлебнула прям из бутылки и поставила обратно.

– Помню, конечно! Я – Пабло. Дайте мне пять минут и выдвигаемся! – послышалось из комнаты.

– Приятно познакомиться! – мой голос тоже, наконец, прорезался. Не привыкла я к стольким полуголым испанцам за одно утро. Может через недельку–другую буду воспринимать их как Эля. Одетый парень – это то же самое, что и раздетый! Да, точно! Надо свыкнуться с этой мыслью.

Пабло оказался веселым и открытым парнем, точь-в-точь таким же, как Эльвира. Они словно брат и сестра. Похожие и внешностью, и манерой общения! За полчаса, которые мы ехали, они успели три раза поругаться, послать друг друга матом, и снова помириться. Пабло говорил, что знает эту обезьянку с трех лет, и что все детство она его доставала, гоняясь за ним по дворам и требуя показать его «пипиньдик». Я смеялась до колик в животе от их перепалок, и поняла, что такими и должны быть настоящие друзья. Говорят друг другу все прямо, не задумываясь, все так легко и просто, но почему–то создалось впечатление, что и в трудную минуту они не бросают друг друга.

Высадив нас на улице Fortaleza, Пабло покатил по своим делам, а я, наконец, вооружившись айфоном, начала снимать все подряд. Каждый дом с испанскими балконами, сувенирные лавки, в которых продавалось все, что только можно и нельзя – маски, костюмы, футболки с названием страны и ее флагом, кепки, магниты, ручки и множество всякой ерунды, которая, в итоге, будет валяться где-нибудь дома, ненужная и позабытая, пылиться на полке или в ящике комода. Именно поэтому я ничего там не купила, лучше потом найду то, что станет дорого сердцу за время пребывания на острове. И оно же станет напоминанием о первом месяце моей самостоятельной взрослой жизни за границей.