– Я, конечно же, пошутила, – произнесла Инга, осторожно вытирая мизинцем выступившие от смеха слезы. – Но если когда-нибудь после тяжелого дня сделаете мне массаж, буду благодарна… Не откажете?
– Нет, конечно, – Влад снова нацепил смущенную улыбку.
– Ладно, так уж и быть, попробуем с вами поработать, – Инга уже не улыбалась, приняв деловой вид. – Завтра мою падчерицу выписывают, поэтому сразу же можете приступать к работе… Поможете транспортировать ее из больницы. Остальное решим уже дома. Значит, жду вас завтра в больнице, в десять утра. Только без опозданий… Мне еще на другую встречу успеть надо.
***
Она спала, когда Влад пришел. Уже не такая болезненно-серая как две недели назад, но все еще бледная, без тени румянца на щеках. В прошлый раз Влад едва ее рассмотрел, сейчас же взгляд невольно останавливался то на длинных пушистых ресницах, слегка подрагивающих во сне, мягком овале лица, тонкой шее… А какие у нее были волосы! Густые, цвета горького шоколада, длиной, наверное, до лопаток. Влад любил, когда у женщины длинные ухоженные волосы, можно сказать, это был один из его фетишей. Ему нравилось их гладить, пропускать сквозь пальцы, ощущать их мягкость и шелковистость…
Но еще сильнее волос взгляд Влада притягивали губы девушки: в меру полные, очерченные. Манящие, несмотря на мелкие трещинки от пересыхания.
«А ведь я видел ее уже когда-то!» – вдруг вспомнил Влад. Только давно, очень давно… Еще до его переезда в США. Да, как раз после развода родителей. Он встречался с отцом, и тому надо было заехать к другу, что-то передать. Друг и был Перовым, и вместе с ним встречать гостей выбежала девчушка, чернявая, загорелая и перепачканная вишней, миску с которой прижимала к груди. Влад как раз из той встречи и запомнил больше ягоды, сочные, бордовые, чем какую-то мелюзгу. А для него, шестнадцатилетнего, эта девчонка и была мелюзгой. Влад задумался, подсчитывая: на сегодняшний день ей, со слов Андрея, двадцать, значит, тогда было четыре или около того. Мелюзга… Да и сейчас тоже, хоть и подросла, превратившись в весьма привлекательную девушку. Какому-нибудь парню повезет… Или уже повезло. Впрочем, Андрей не упоминал, что у Ксении Перовой есть молодой человек. Что ж, значит, у нее еще все впереди…
Влад все же не удержалась и прикоснулся к ее щеке, затем губам… Руку успел одернуть вовремя: Ксения протяжно выдохнула, просыпаясь. Он даже отошел на несколько шагов, чтобы не напугать ее или вызвать подозрения. О своем порыве постарался забыть, как о чем-то малозначимом. В конце концов, уже начиная с сегодняшнего дня ему придется прикасаться к ней постоянно, и к этому надо относится как к работе, не более того.
Она распахнула свои глаза. Светло-карие, как янтарь, подсвеченный солнцем. В них сразу вспыхнула тревога, и чтобы ее погасить, Влад быстро заговорил:
– Добрый день, Ксения Валерьевна, не пугайтесь. Мое имя Влад. Меня наняли, чтобы помочь вам в реабилитации после болезни, – речь, как и интонация уже были отрепетированы заранее. – Теперь я буду с вами безотрывно двадцать четыре часа в сутки, ухаживать, гулять, выполнять необходимые упражнения, физиопроцедуры, в том числе и лечебный массаж. Моя задача, чтобы вы поскорее вернулись к нормальной жизни. Вы можете обращаться ко мне с любой просьбой и в любое время.
Но она продолжала смотреть на него настороженно. Открыла было рот, силясь что-то ответить, но речевые связки пока были ей не подвластны. Влад знал о ее временной потери голоса, поэтому поспешил успокоить:
– Не волнуйтесь, Ксения Валерьевна. Сейчас Инга Юрьевна оформит все документы на вашу выписку, и мы поедем домой.
Но после упоминания мачехи, она, кажется, разнервничалась еще больше, а вскоре заявилась и сама Инга Перова.
– Ксюшенька, – пропела она голосом любящей мамочки. – Тебя выписывают, милая. И вижу, ты уже познакомилась с Владиком, – самого Влада внутренне передернуло: он терпеть не мог, когда его имя превращали во «Владика». – Надеюсь, вы поладите. Влад, – Инга одарила его кокетливым взглядом. – Сходи за коляской…
За время пока Влад отсутствовал, атмосфера в палате стала еще более гнетущей и напряженной. В глазах Ксении застыли слезы, а отсутствующий взгляд уперся в некую невидимую точку на стене. Влад подошел к ней:
– Давайте, Ксения Валерьевна, поднимемся, – он сам одернул одеяло и подхватил ее на руки. Легкая какая…
Она же словно одеревенела, сжалась. Боится или стесняется?
Читать дальше