Ольга Аверс - Песня сердца

Преследуя личную корыстную цель, я предложил их кандидатуры для дальнейшего обучения в аспирантуре. Включил всё обаяние, привёл нерушимые доказательства, что из них получатся толковые учёные в будущем.

К моему мнению прислушался заведующий кафедрой и предложил девушкам остаться работать в университете на кафедре “Востоковедения”. Так удачно вышло, что пожилая преподавательница санскрита оказала любезность отправиться на заслуженный отдых, и здесь как нельзя лучше подходили кандидатуры девушек. Правда, ставку пришлось бы поделить пополам, но фортуна снова улыбнулась. Алимова наотрез отказалась от карьеры преподавателя в МГУ. У неё, видите ли, свои планы. Тем лучше! Вся нагрузка перешла Лемешевой!

После того как Лиза сдала экзамен на отлично мне, а затем достойно показала себя на ГОСах, поступить в аспирантуру для неё сущий пустяк.

Моё желание общаться и как можно чаще контактировать с Лизой по уважительной причине, не показывая собственной заинтересованности окружающим, помогло мне поскорее защитить докторскую степень. И теперь я с полным правом мог претендовать на роль научного руководителя для аспиранта. Что собственно я и сделал!

Надо было видеть лицо Лемешевой, когда она узнала, кто её научный руководитель! Всё презрение мира отразилось на этой симпатичной мордашке! Я даже оскорбился немного. Неблагодарная! Я столько для неё сделал! Ну, ничего привыкнет ко мне. Видеться мы теперь будем часто! А с диссертацией тянуть я ей не позволю, а то выскочит ещё замуж, да, не дай бог, детей нарожает…

От подобной мысли меня скрутил приступ ревности.

Нет! Ни того ни другого сделать я ей не позволю. Загружу так, что и думать про замужество некогда будет. Лиза должна стать моей!

Вот защитится и попрошу руки. А пока… пусть занимается наукой!

За год Лиза проделала огромную работу! Написала две главы диссертации. Оставалась последняя, но для этого нужно собрать материал, понаблюдать за бытом и традициями восточных народов.

Пока Лиза пребывала в отпуске, я места себе не находил. Каждую минуту думал о ней, что она делала, с кем проводила свободное время. От последнего вопроса меня сразу коробило. И почему я не мог контролировать её занятость во время отпуска. Успокаивало одно, в самую последнюю неделю перед отпуском Лиза поделилась с коллегой, что долгожданная поездка в Казань отменялась… Отец сломал ногу, и перелом оказался сложным, поэтому Лизе пришлось помогать маме по даче. А я порадовался про себя: «Как же удачно Александр Михайлович сломал ногу!» Теперь я хотя бы буду знать, что Лемешева в Москве.

Недели отпуска тянулись для меня невероятно долго. Хотя я тоже был в отпуске, но каждый день зачем-то мотался в университет. Как будто это могло ускорить течение времени. Зато придумал, как наверстать упущенное. Нашёл научную конференцию в Омске, там как раз имелась секция «Востоковедения». Зарегистрировал там себя и Лизу. За отпуск написал статью, а как только Лемешева вышла на работу, сразу обрадовал:

– Елизавета Александровна, я зарегистрировал вас на очную научно-практическую конференцию в Омске. Вам как аспирантке стоит участвовать чаще в подобных мероприятиях. У вас уже есть статьи, и это хорошо, но вы ни разу не выступали очно на конференциях. А вам очень необходим такой опыт. Напишите, пожалуйста, статью в трехдневный срок, и мы отправим работы до 5 сентября, а в декабре выступим на симпозиуме в Омске.

Лиза молча выслушала меня, взяла требования и прошла к столу изучать бумаги. Ни радости, ни возмущения я не увидел на её лице. Полное безразличие, словно я пустое место. Ничего, привыкнет…

Николай Петрович Капранов

«Мне очень не нравятся высокомерные люди,

которые ставят себя выше других.

Так и хочется дать им рубль и сказать,

узнаешь себе цену – вернёшь сдачу…»

Л.Н. Толстой

Лиза Лемешева села к иллюминатору, вставила наушники, включила любимую музыку и прикрыла глаза, явно демонстрируя соседу нежелание беседовать. Зато мужчина рядом рассчитывал на разговор. Молодой человек всю дорогу разочарованно поглядывал на спутницу в надежде, что она посмотрит в его сторону, но девушка просидела с закрытыми глазами вплоть до приземления. Холодное поведение юной особы могла расцениваться как презрение, хотя, по сути, так оно и было на самом деле.