Адалин Черно - Беременна по ошибке

– Марина!

Дочь замирает. Ее тело каменеет, после чего она резко разворачивается ко мне и падает назад. Я рвусь вперед, но выдыхаю, когда она падает не на пол, а в руки того самого парня, который пытался ее надоумить. Когда же Маришка не встает и никак не реагирует, а парнишка кладет ее на диван, я чувствую неладное. Она без сознания. Я быстро оцениваю ситуацию и вызываю скорую. Как раз в этот момент меня отодвигают в сторону, рядом с Мариной присаживается Давид. Он щупает ей пульс, достает откуда-то из кармана фонарик и светит им в ее глаза, после чего уверенно хватает ее тельце на руки и двигается к выходу.

– Что ты делаешь? – на эмоциях я перехожу на ты.

– Везу ее в больницу.

– Я вызвала скорую.

– Пока они приедут, уже может быть поздно. Глеб, за мной…

Я оглядываюсь, не понимая, кому он этого говорит, но замечаю, как тот самый парнишка следует за ним. Они знакомы? Или это и есть его сын? Все, что происходит дальше, я едва запоминаю, потому что Давид как-то быстро укладывает мою дочь на заднее сиденье, помогает мне забраться туда же и бережно перекладывает голову Марины мне на колени. Парень садится спереди, а Давид за руль. К частному медицинскому центру мы добираемся за какие-то минуты. Мужчина нарушает все возможные правила дорожного движения и, едва мы приезжаем, берет Маришку на руки и несет на носилки к медикам, которые нас уже ждут.

– Давид, что происходит? – спрашиваю уже внутри, когда мою дочь увозят. – Мне можно с ней?

– Не думаю, – мотает он головой. – Успокойся, Мила. С твоей дочерью все будет в порядке.

– Что это? – обессиленно спрашиваю я. – Она что-то выпила? Приняла?

– Да, скорее всего.

– А тот парень? Он твой сын?

– Да, он мой сын.

Между нами повисает неловкость. Я пытаюсь подобрать слова, чтобы спросить, не мог ли он что-то дать моей дочери, но в этот момент парнишка сам приходит к нам.

– Пап, – обращается к Давиду, – я не знаю, что с девчонкой. Я даже имени ее не знаю. Мы случайно на улице столкнулись. Я с парнями был, а она какая-то заплаканная и странная. Смеялась и плакала. Обозвала меня, потом толкнула, а потом чуть на проезжую часть не выскочила и…

Я зажимаю рот рукой, а Давид прерывает сына. После я вижу, как мужчина резко поднимается и подходит к нему. Мальчик чуть съеживается, но уверенно выдерживает взгляд отца.

– Давид, – зову мужчину, но он меня не слышит. – Глеб, да? Скажи, моя дочь что-то пила?

Некоторое время парень думает, будто вспоминая, видел ли он, как Маринка что-то пила. После чего кивает и говорит:

– У нее в руках была банка с чем-то. Я не знаю, что это было, какой-то коктейль. – Он пожимает плечами. – Она ее выбросила.

Я киваю и тяну Давида за руку, потому что вижу: он не верит сыну.

– Твой сын невиновен. Маришка принимает таблетки от аллергии, несовместимые с алкоголем. Боже. – Я закрываю лицо руками и оседаю на кушетку. Что случилось с моей дочерью, пока я ужинала в ресторане и ни о чем не думала, почему она не позвонила мне?

Давид присаживается рядом со мной и аккуратно трогает за плечо.

– Мила, послушайте, я думаю, ничего страшного не произошло.

В эту секунду мне становится по-настоящему обидно за то, что меня успокаивает не любимый мужчина, а человек, которого я вижу впервые в своей жизни. И состояние Марины все еще беспокоит меня. Я и сама раньше пила эти таблетки, один раз совмещала с алкоголем, но никакого обморока не было. Головокружение и слабость – единственное, что я тогда почувствовала.

Наконец к нам выходит доктор. Он говорит, что все в порядке. Девочка пришла в себя, рассказала, что причина в препаратах против аллергии и алкоголе. Я лишь облегченно выдыхаю. С моей Маришкой все в порядке.

– Я могу увидеть ее? – тут же спрашиваю, забывая обо всем на свете.

– Конечно, можете.

Меня провожают к дочери. Она лежит на кровати и смотрит в потолок. При моем появлении на ее лице появляется чувство вины, и Маришка закусывает губу.

– Мам, прости меня, – едва слышно говорит она. – Я забыла о таблетках.

– Боже, Марин, все в порядке. – Я обнимаю дочь и прижимаю ее к себе. – Я очень переживала, милая. Если бы ты только знала.

– Я такую глупость совершила. Выпила какой-то бурды. – На ее глазах появляются слезы. – Я не думала, что все будет так.

– Мариш, все в порядке, просто теперь ты будешь знать, что это опасно.

Я сажусь у кровати дочери и обхватываю ее хрупкую ручку. Марина улыбается и прекращает плакать, а в моей душе поселяется чувство облегчения.