Амира Ангелос - Девственница

– Ох, хорошо, что вернулась, – встречает меня на пороге Варвара Сергеевна. – У Настюши высокая температура. Я извелась вся, не получается сбить, только вверх ползет.

По телу пробегают ледяные мурашки. Только этого не хватало. У меня на еду денег почти нет, на лекарства – тем более.

– Вы чем-то сбивали температуру? – спрашиваю сиплым от страха голосом. Боже помоги мне, я так мало знаю о детях! С чего я вообще решила, что смогу стать матерью? Иногда мне становилось жуть как страшно, я спрашивала себя, зачем ввязалась во все это… Но потом смотрела в огромные голубые глаза своей трехлетней дочери, и приказывала себе заткнуться. Она – единственное оправдание моей никчемной жизни. То, ради чего я существую. Надо взять себя в руки.

Ночь мы не спали, все пытались успокоить плачущую девочку, температура то снижалась, то снова ползла вверх, приводя меня саму почти в состояние истерики. Утром я не выдержала. Вызвала такси, одела ребенка и отправилась в больницу.

– Мы не можем вас принять без полиса, как вы не понимаете, девушка, – раздраженно заявляет тучная медсестра, сидящая в регистратуре.

– У ребенка температура под сорок, а вы меня про бумажки спрашиваете? Мы потеряли все документы, поймите. Нам сейчас не до этого!

– Вы беженцы что ли? – сдвигает брови медсестра.

– Да, мы беженцы! – подтверждаю с отчаянием.

Женщина оглядывает меня с ног до головы критически. Видимо не находит мою внешность достаточно замученной или грязной для беженки.

Я не спала всю ночь, синяки под глазами, волосы рассыпаны по плечам – не нашла чем их завязать, не до того было. Накинула на себя первое попавшееся платье – то в котором ходила в банк, элегантное, белое, прямое до колен, без рукавов. Наверное, беженцы не носят белое – не практично. Но мне не до имиджа, я на грани отчаяния!

– Девушка, тогда давайте справку, что вы беженка, я не знаю прямо, – разводит руками медсестра. У нас нельзя вот так вот с улицы.

– Вы понимаете, что у ребенка температура, высокая? Вы вообще нормальная?

– Вы мне тут не хамите! – сразу встает на дыбы противная баба. – Ишь, деловая нашлась! Бомжиху из себя строит, и на те, туда же, права качает! Сказано не положено. Какая ты мать, если полис ребенка потеряла? И не восстановила? Или не знаешь, что дети болеют? Беги давай в паспортный стол, в администрацию города, не знаю, куда. Быстро оформляй и возвращайся с документом, ясно тебе?

Понимаю, что через эту сволочь мне не прорваться. По щекам слезы, хотя глупо – это точно ничем не поможет. Снова заказываю такси, уже на последние сбережения. Называю адрес частной клиники. Ее владелица – бывшая любовница Глеба Шахова. Она должна меня вспомнить. Только бы застать ее. Она вроде бы неплохая женщина. С отцом была не один год, уж не знаю что Вероника Геннадьевна Астафьева в нем находила. Папа точно красавчиком не был. А Ника – наоборот. Шикарная, изысканная. Я втайне пыталась подражать ее манерам, походке. Она всегда была добра ко мне. Вся наша семья обслуживалась в ее медицинском центре, оборудованном по последнему слову. Если и оттуда нас выкинут, останется. Боже, я не знаю, что буду тогда делать!

Настя крепко уснула по дороге. Кажется, лоб стал чуть менее горячим. Появилась предательская мысль вернуться к Варваре, но страх за ребенка победил. Мне страшно не хотелось появляться перед Астафьевой в столь жалком виде – вспотевшей, лохматой, зареванной. Представляю, что она про меня подумает, но Настя – вот что главное. Сделав глубокий вдох, захожу в стеклянные двери пятиэтажной клиники.

Здесь пытаться давить на жалость и умолять принять без нужной суммы денег даже не пытаюсь. Сразу говорю симпатичной девушке в окошке регистратуры, что я приехала к Веронике Геннадьевне, называю свое имя и фамилию, стараюсь держаться уверенно и надменно – именно так ведут себя клиенты этого заведения, далеко не бедные люди.

– Вероники Геннадьевны нет на месте, – девушка смотрит на Настю, спящую на моих руках. Конечно, как бы я не старалась соответствовать, выгляжу довольно нетипично для данного заведения. Явно привлекаю внимание, персонал с любопытством поглядывает на меня, от проходящих мимо врачей до уборщицы.

– Тогда я подожду, – заявляю твердо, и направляюсь к белоснежному дивану. Опускаюсь на него, с тревогой трогаю лобик Насти. Горячий! Внутри все противно дрожит, остается лишь молиться про себя, что Вероника появится в скором времени. – Принесите мне кофе, – окликаю девушку, идущую мимо с подносом.