Мила Сербинова - Разрушительница чужих сказок

Дом великолепный: сложенный из белого кирпича двухэтажный особняк в лучших традициях 90-х с элементами кричащей роскоши, но фантастически комфортный для проживания. Особенно Алле понравилась выложенная белым мрамором терраса с видом на море, но ее главной любовью стало само море. Здесь, среди скалистых гор и выступающих из воды утесов Черное море казалось особенно сказочным, не таким ласковым, как в Сочи или величественным, как в Одессе. Напротив, оно демонстрировало характер, с силой ударяя волнами в скалистый берег и с возмущенным шипением отступало, чтобы затем вновь попытаться нанести сокрушительный удар равнодушным безмолвным камням.

– Рыбка моя, все никак не наплаваешься? – с умилением глядя на дочь, говорил Тимур. – Отдыхай, моя радость, наслаждайся каждым днем, каждым мгновением жизни!

– Папочка, здесь так клево! Давай не будем вообще отсюда уезжать! Твоему другу ведь дом еще лет пять не понадобится? Ведь так? – с беспощадной циничностью подростка, спросила Алла. – А нам здесь так хорошо! Давай останемся…

Тимур рассмеялся жестокой прагматичности своего ребенка. Он видел в девочке слишком много собственных черт характера, чтобы ее за что-либо осуждать, но вырастить из дочери свое подобие ему тоже не хотелось. Тимур хотел, чтобы его Аллочка стала сильной, самодостаточной женщиной, смело смотрящей жизни в глаза и не боялась ее вызовов, в неизбежности которых он нисколько не сомневался. Но он надеялся на то, что Алла сменит свою подростковую дерзость на мудрую женственность, а вместо него возле нее всегда будет находиться надежный человек, который сумеет ее оградить от всех жизненных проблем.

Алла с папой много гуляли по окрестностям, отдыхали на террасе дома дяди Самвела, потягивая через соломинку ледяной лимонад, а еще совершали короткие морские прогулки на настоящей парусной яхте, также принадлежащей хозяину дома. Это было фантастически счастливое время для них обоих.

Как-то раз, гуляя с дочерью по Евпатории, Тимур остановился около внешне ничем особо не примечательного строго дома, построенного лет сто, а может, и более назад. Одноэтажное строение с плоской крышей и серой табличкой на стене, которое почему-то притягивало интерес многих людей. Подойдя ближе, Алла замерла с восторженным выражением глаз.

– А знаешь кто жил в этом доме? – лукаво улыбнувшись, спросил Тимур.

– Так, тут же написано, Анна Ахматова, – восторженно рассмеялась Алла. – У нее офигенные стихи! Обожаю ее!

– Аллочка… Ну, как ты разговариваешь?! Офигенные… Сказала бы: прекрасные, восхитительные, волнующие, а то, офигенные, – не переставая улыбаться, возмутился Тимур.

– Да, ладно тебе, папа, не заводись! – примирительно положив голову на плечо Тимура, произнесла Алла. – У нее была такая яркая, полная приключений и впечатлений жизнь! Я бы тоже хотела прожить такую яркую жизнь, стать знаменитой…

– Да что ты говоришь?! Ты хочешь, чтобы у тебя была куча мужей и любовников? – с иронией спросил Тимур. – А ты знаешь, как Анна Ахматова настрадалась в своей жизни? Сколько ей всего пришлось пережить? Двоих ее мужей расстреляли, а сын, Лев Гумилев, долгие годы сидел в тюрьме и, как она сама выразилась, был ее проклятием. Ты бы хотела носить сыну передачки и часами стоять на морозе, чтобы получить возможность хоть на несколько минут его увидеть?! Это же ад, а не жизнь! Аллочка, ты думай, что говоришь, а то кто-нибудь там, наверху, услышит и исполнит твое желание. С желаниями вообще лучше быть поосторожнее.

Алла не совсем поняла, что именно имел ввиду отец, ее интересовало другое в образе окутанной ореолом романтики поэтессы, которой она восхищалась до глубины души.

– Папа, а что, разве у нее было много мужей? – с деланным простодушием округлив глазки, спросила Алла.

– Да, я так точно и не скажу… Официальные и гражданские браки… Наверное, много, я точно не помню. Знаю, что Николая Гумилева расстреляли и второго ее мужа тоже, как его… Забыл. Эх, какое это теперь имеет значение? – пожал плечами Тимур, которого вопрос дочери почему-то застал врасплох. – У Анны был мятежный нрав и огромный талант, а у тебя есть хоть какой-нибудь талант, Аллочка, или только неуемный дух противоречия?

– Ну вот, переводит стрелки на меня, – обиженно подумала Алла.

– Откуда я знаю, – хмуро ответила она.

– Но чем-то ты должна заниматься в жизни? – не унимался отец. – Не останешься же ты необразованной со своей восьмилеткой.

– Вообще-то, девятилеткой, – поправила отца Алла. – В десятый класс я не пойду! Даже не проси…