Тиффани Райз: Пуансеттия (ЛП)

- Теперь я припоминаю, почему не хочу детей. Вы, мальчики, объедаете своих матерей, - сказала она, качая головой.

Он сел на лавку возле ее кухонного стола из грубой древесины, громко откусил от яблока, проглотил и поставил его рядом с миской. Половина яблока уже была съедена. Он откусил до самой сердцевины.

- Ты парень или волк? - спросила она.

- У вас есть вилка?

- А, может, сразу лопату? - Она скрестила руки на груди. Магдалена не ждала гостей, поэтому была в одних ее любимых черных трусиках и черном шелковом халате, который вряд ли можно назвать нарядом для такой компании. Не то, чтобы ее «гость» интересовался ее нарядом. Его глаза были сосредоточены на еде.

- Вилка сойдет.

Вздохнув, Магдалена открыла шкафчик, взяла вилку и протянула ему. Он потянулся через стол, чтобы взять ее, но женщина убрала руку в последнюю секунду.

- Дразните, - сказал он.

- Скажи «пожалуйста».

- Почему вы так грубы со мной?

- Кто-то же должен.

- Я не заслужил этого, - Маркус невинно посмотрел на нее. Она ни на секунду не купилась.

Она улыбнулась и тихо прошептала:

- Мы оба знаем, ты это заслужил.

Подумав, он решил не спорить.

- Пожалуйста, - сказал он.

- Хорошо, Бамби. - Она отдала ему вилку.

Он посмотрел на нее таким взглядом, который мог напугать кого угодно на планете, кого угодно, кроме нее.

- Ты милый, когда кровожадный, - сказала она.

- Почему вы продолжаете называть меня Бамби?- спросил он.

Магдалена потянулась через стол и потрепала его за щеку.

- Потому что ты мой маленький священничек, Бамбино. И ты не позволяешь мне называть тебя Маркус, значит, будет Бамби.

- Вы самая злая женщина, с которой мне посчастливилось познакомиться.

- Пока что.

- Не начинайте.

- Тебе понравится эта девушка. Она еще порочнее, чем я, - сказала она, демонстрируя свою самую злую улыбку, которую приберегла для своего маленького священника.

- Ее не существует.

- О, она существует. Она разрушит тебя, и ты будешь ее благодарить за это. С нетерпением жду, когда вы встретитесь. - Она всплеснула руками в дьявольском ликовании.

- Если вы правы, то я съем свой воротничок. Но если вы не заметили, я на вашей кухне сегодня, простите, что не скупаю акции ваших экстрасенсорных способностей.

Она пожала плечами. - С акциями всегда так.

- Антония не будет против...

- Если ты тронешь ее ягненка, она сломает тебе руку. Ты знаешь, что она может, и знаешь, что я говорю буквально. Она отправляла мужчин в больницу и за меньшее.

- Знаю, и поэтому она мне нравится.

- Ешь свою пасту. Я открою вино. Ах, нет же, совсем забыла. Ты недостаточно взрослый, чтобы пить.

- Да.

- Не в Америке, а ты американец...

- Мы в Риме. И поступаем как римляне, помните? - сказал он.

- Римляне распинали христиан. Хорошо, что у меня есть крест с твоим именем на нем.

И опять этот взгляд. Она сделала своей личной миссией заставить этого молодого человека смотреть на нее этим взглядом так часто, как это вообще возможно.

- Открывайте вино, - сказала он. Затем добавил, - пожалуйста. Три дня назад мне исполнилось двадцать.

- Правда? Оу... Мой маленький Бамби растет. - Магдалена притворилась, что смахивает слезу со щеки. Она поставила на стол перед ним бокал «Брунелло» и поцеловала его в золотистую макушку. - Я принесу те самые книги из своей комнаты. Думаю, настало время тебе узнать о пестиках и тычинках.

- Вы портите мой аппетит, Магда.

- Не смущайся. Секс - прекрасный акт между женщиной и бумажником мужчины.

Он отодвинул от себя миску с пастой. Но не с отвращением. Он уже все съел.

- Боже, ты был голоден.

- Я еще расту, помните?

- Знаю. Иди и встань у двери.

Он посмотрел на нее так, что смог бы сплющить женщину слабее нее.

- Обязательно?

Она приподняла подбородок.

- Хорошо. - Маркус подошел к двери в кухню и повернулся спиной к откосу. Из шкафчика Магдалена достала линейку и карандаш. Она поместила линейку на макушке Сорена и сделала метку на откосе.

- Ну?

- За последние два месяца ты вырос только на полсантиметра, - ответила она. - В общем 193 с половиной сантиметра, и, скорее всего, на этом ты и остановишься.

- Эти полсантиметра делают меня на полсантиметра выше отца. Он будет в ужасе, узнав, что я выше него. И «в ужасе» значит, что будет ненавидеть меня больше, чем когда-либо. - Он улыбнулся, сказав это, но не от счастья. Ухмылка больше напоминала гримасу.

- Тогда буду продолжать тебя кормить назло твоему отцу. Никто не получает больше удовольствия от пыток плохих родителей, чем я. От него есть новости?