Ася Невеличка - Любовь не обсуждается

Когда я назвала фамилию своих родителей, Тобольский присвистнул и нахмурился.

– Ты мне заливаешь? У тебя другая фамилия.

– Бабушкина. Специально взяла на время обучения и до того, как выйду замуж и сменю.

– Значит, с тобой будет не так просто, как я надеялся. Тем интереснее. Вставай. Отвезу в общежитие.

Я осталась сидеть. Тобольский недовольно обернулся.

– Меня туда не пустят вашими стараниями, – пояснила я.

– Все меняется, Ира, все меняется. Поехали.

И действительно, комендант разве что в пол не кланялась, когда Тобольский впихнул меня в фойе общежития.

– Поселим, куда захочет! Можем отдельную комнату, можем гостевые апартаменты…

– Я в свою комнату хочу, – смутилась я. – К Гельке.

Комендант быстро посмотрела на Тобольского, и тот кивнул.

– Тогда проходи. Дорогу знаешь.

Но убежать мне не дали. Никита настоял, чтобы проводить. Мы поднимались по лестнице, когда его рука скользнула по ноге к внутренней стороне бедра.

– Мы еще не закончили, как ты понимаешь.

Я остановилась и повернулась к нему. Хотелось закончить здесь и сейчас, а не тащить его в свою комнату.

Его рука уперлась между ног и чуть погладила. Я непроизвольно сжалась, зажав его пальцы бедрами.

Тобольский протяжно вздохнул и поднял на меня глаза, прикрытые тяжелыми веками.

– Мы будем с тобой встречаться. Это не обсуждается, – сразу добавил он, когда я приоткрыла рот, чтобы возразить. – Это часть твоих извинений. Но есть условие.

Я молчала. В какой-то момент я поняла, что уже никогда не избавлюсь от Тобольских. Но сейчас по крайней мере смогу позвонить папе и попросить помощи. Так что пусть выдвигает любые условия. Я помашу ему с трапа самолета, навсегда покидая этот город и эту страну.

– Твоя девственность – моя! Захочешь обмануть меня – пожалеешь.

Я кивнула, он убрал руку и отступил.

– До встречи. Беги.

И я побежала, зная, что он не снимет меня с крючка, пока не наиграется.

Гелька обрадовалась моему возвращению, но утром в универ я собиралась с опаской. Если переночевать в общежитие мне позволили, то согласится ли ректор вернуть меня на курс?

Не выгнал. Никто не пришел и не вывел из аудитории. Вот только окончательно я выдохнула, когда все же столкнулась с ректором, и он поздравил меня с возвращением.

Верх цинизма! Но это я тоже запомню.

– Гель, идем купим мне сим-карту. Я должна позвонить родителям.

– Так звони с моего, – подруга подвинула мне телефон, но я замотала головой.

– Я в любом случае попрошу твой, мой-то телефон скончался от столкновения с этими деби… Тобольскими.

– А чего новый не купишь?

– Нет денег. Все мои документы, карты, деньги, все пропало.

Гелька молча обняла меня, но ничего не сказала. Да я и сама знала, что радоваться нужно, что не пропала.

После пар мы вышли из универа, чтобы дойти с гелькиным паспортом до салона связи. В начале площади, у въезда на территорию студгородка, стояли знакомые черные гробы на колесах. Гелька тоже их заметила.

– Твои?

Я обреченно кивнула.

– Опять за тобой?

Пожала плечами. Мне хотелось надеяться, что не за мной, а за Стасом. Кто я такая, чтобы так много уделять мне внимания?

Но из двери вышел амбал и поманил меня пальцем. Я даже обернулась, очень надеясь увидеть за плечом Стаса. Его не было.

– За тобой, – горько вздохнула Гелька. – Иди. Я сама куплю симку.

– Только посмотри, чтоб тариф для междугородних звонков был экономный. Максимально экономный, пожалуйста!

– Иди-иди, я что-нибудь выберу.

И я пошла.

Амбал услужливо открыл мне заднюю дверцу, я села, и замки сразу же защелкнулись. Меня отпустили, но свобода была только видимостью.

– Поехали, – сказал амбал, занявший место рядом с водителем.

– А куда мы едем? – осторожно поинтересовалась я.

– Увидишь.

– А Никита Сергеевич в курсе?

– Лично распорядился.

– Понятно, – протянула я и замолчала.

Ничего понятно не было. Меня трясло каждый раз, когда я видела то или иное упоминание о Тобольских. Трясло от Стаса, даже от его голоса на другом конце коридора. Трясло от мягкого, словно крадущегося голоса его дяди, просто сулившего очень скорые неприятности. Трясло от его отца, основателя сей безумной семейки.

Но этот сумасшедший дом рано или поздно закончится. Я улечу так быстро, как смогу.

– Приехали.

Я выглянула в глухо-тонированные стекла, ожидая увидеть ресторан Заславского. Ведь Тобольский вчера собирался меня поразить. Может сегодня решил продолжить?