Лина Манило - Отпуск с осложнениями

– Признайся, бдительная наша, ты, случайно, не преследуешь меня? Что-то слишком много тебя в моей жизни стало.

Она вспыхивает лесным пожаром до корней светло-русых волос, а в глазах настоящее пламя. Прищуривается, упирает руки в бока и заявляет, чётко выделяя каждое слово:

– Если у кого-то мужское эго раздуто до небес, то стоит обратиться к специалисту. Делать мне нечего, тебя преследовать.

Фыркает, словно ничего глупее в своей жизни не слышала, а я смеюсь. Огонь-девка.

– Ладно, стой здесь и никуда больше не взбирайся – во дворе хлама, как на свалке, ещё убьёшься. Я сейчас.

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но я быстро ухожу в сторону дома. Надо надеть всё-таки штаны, а то как-то и самого это полотенце сырое на заднице достало.

В комнате сбрасываю кусок махровой тряпки и, глядя в окно на беспокойную девицу, натягиваю шорты. Не успел от одной избавиться, как вторая на мою голову нарисовалась. Надо было в горы уезжать, селиться в заброшенной избушке, питаться солнцем, тогда бы ни Ленка меня не нашла, ни бдительная барышня не рыскала возле, отлавливая кролика.

– Присядь где-то, я сам его поищу, – предлагаю, выходя из дома, но моя незваная гостья отрицательно качает головой, сжав губы в тонкую линию. И почему бабы такие упёртые? – Слушай, если ты феминистка и тебе убеждения мешают принимать помощь от мужиков, я пойму. Но это мой двор, а я в некотором роде специалист, потому просто останься на месте и никуда не лезь.

Нахрен я вообще кого-то уговариваю? Но не хочется потом отвечать, если эта суетливая особа сломает себе шею, перецепившись через какую-нибудь ржавую железяку.

– Специалист он, – бурчит, но с места, вроде как, дёргаться не пытается. Всё-таки я не только собак умею уговаривать не бояться уколов.

– Вот и умница. Присядь, я скоро.

Она кивает и усаживается на огромное бревно, складывая руки на коленях.

А я озираясь по сторонам, пытаясь прикинуть, куда её кролик мог спрятаться. Ну что, Рагнар, берегись. Сейчас дядя доктор тебя отыщет.

Попала так попала. Представить страшно, какой дурой смотрюсь со стороны.

Вадим всё-таки надел штаны и ушёл искать Рагнара, а я сижу, оттирая невидимые пятна на подоле сарафана, скучаю. Смахиваю воображаемую пыль, разглаживаю складки, тяжело вздыхаю, жду.

Ну что за пропасть такая? И почему этому свободолюбивому кролику пришла в пушистую голову идея спрятаться именно в этом дворе? Лучше бы на дальние поля убежал, тогда бы я не попала в такой просак. Погулял бы и вернулся когда-нибудь, зато я не выглядела бы такой идиоткой.

Что же долго так?

Пока сижу и размышляю о своей горькой доле, усиленно уговариваю себя наплевать и растереть. Подумаешь, опозорилась пару раз. Не детей же мне с этим Вадимом крестить – пусть думает, что хочет.

Вадим чем-то шуршит, зовёт Рагнара, и я иду на звук. Надоело сидеть, да и не обязан посторонний человек искать нашу пропажу. Помогу хоть, раз всё равно неудобство причинила. Правда, Вадим просил на месте сидеть, но я не такая неуклюжая дурочка, как ему могло показаться.

Иду вдоль дома по узкой тропинке, раздвигаю руками низкие вишнёвые ветки, попутно срываю пару ягод, а они сочные, спелые и вовсе не кислые. Вспоминаю, как лет десять назад, когда в этом дворе ещё жила тётя Клава, мы с Юлькой часто помогали ей собирать урожай. Хорошее время было, радостное. Потом хозяйка умерла, и всё здесь постепенно пришло в упадок. А деревья живы, как не издевался над природой.

– Вкусно? – раздаётся за моей спиной, а я подпрыгиваю на месте.

Надо же, испугал почти до икоты.

– Вишня как вишня, – пожимаю плечами, а сердце выпрыгивает из груди от испуга.

– То-то ты её уплетаешь, будто век не ела, – короткий смешок за спиной, а я фыркаю, пытаясь показать, несколько мне плевать на его издёвки.

– Рагнара нашёл? – перехожу к самому важному. – Специалист же… в некотором роде.

Запихиваю в рот ещё пару ягод, сплёвываю косточку в кулак и машинально облизываю пальцы. Вкусно же! Тем временем за спиной раздаётся прерывистый вздох, а я срываю ещё пару вишен.

– Конечно, нашёл, – заявляет Вадим, а голос так и сочится самодовольством. – Вон он.

Вадим берёт меня за плечи и разворачивает на девяносто градусов. Замечаю шерстяную задницу и шевелящиеся уши. Рагнар снова ест, будто бы его вовек не кормили. Разве не стервец? Он самый, права бабуля. Впрочем, бабуля всегда права.

– Может быть, его в мешок? – выдвигаю идею, а Вадим осуждающе цокает языком. Я не вижу его лица, но, кажется, что он еле сдерживает смех.