– Зачем мне замуж? – заявила она как-то Гранту, который поддерживал ее скептическую точку зрения, но тот заметил:
– Возможно, замуж и правда ни к чему, но по крайней мере найди себе неженатого мужчину.
– Да какая разница?
– Разница, дружочек, в том, что в противном случае тебе придется проводить все праздники и выходные в одиночестве, потому что он будет всегда с женой и детьми.
– Возможно, ты и прав, но для него я буду деликатесом – икрой, а не блинами.
– Ты заблуждаешься, Мел: будешь страдать.
И он оказался прав: именно это причиняло невыносимую боль. Разрыв был мучительным. Мелани несколько недель ходила горем убитая, потом поклялась себе никогда не связываться с женатыми.
Они с Грантом были знакомы почти десять лет, поэтому он знал, с каким тщанием она возводила вокруг себя стены. Они встретились, когда она еще только карабкалась наверх, но уже тогда он понял, что видит рождение новой яркой звезды на теленебосклоне, и заботился о ней и как о коллеге и как о друге. Он вел себя максимально корректно, чтобы ненароком не испортить сложившиеся между ними отношения. Грант был трижды женат, имел множество подружек, с которыми проводил ночи, но Мел значила для него гораздо больше. Они по-настоящему подружились, и он боялся потерять ее доверие. На ее долю уже выпало немало бед, и Гранту совсем не хотелось причинить ей боль.
– По правде говоря, детка, большинство мужчин – порядочные скоты, – признался он ей как-то поздно вечером, после того как Мелани приняла участие в его программе, а потом они отправились отметить успех и засиделись у Элейн до трех часов ночи.
– И это мне говоришь ты, мужчина? – удивилась Мел.
Несмотря на свой печальный опыт, она не разделяла его мнение.
– Мы все хотим, чтобы женщины любили нас всем сердцем, были при этом преданы нам, но сами не желаем тратить свои душевные силы. Тебе нужен человек, который любил бы тебя чуть-чуть больше, чем ты его.
– Ты считаешь, что я еще способна любить?
Мелани постаралась внести в свой вопрос нотку иронии, но Грант не поддался на это. Старая боль так и не оставила ее, и он сомневался, пройдет ли она вообще.
– Я слишком хорошо знаю тебя, Мел: возможно, даже лучше, чем ты сама.
– По-твоему, все мои мысли только о любви?
На сей раз она рассмеялась, и он тоже не сдержал улыбки:
– Нет, по-моему, ты этого до смерти боишься.
– Сдаюсь.
– Неужели не хочется найти счастье?
– Зачем искать? Я и так счастлива.
– Глупости! Одиночество не приносит счастья.
– У меня есть дети.
– Это не одно и то же.
Она пожала плечами:
– Но ты же счастлив?
Мел попыталась заглянуть другу в глаза в надежде обнаружить подтверждение своих слов, и была несказанно удивлена, наткнувшись на тоску. Похоже, даже блистательному Гранту, ничто человеческое не было чуждо.
– Если бы одиночество приносило радость, я бы не женился три раза.
Они вместе посмеялись, а потом он отвез ее домой, по-отечески поцеловав на прощание в щеку. Мелани неожиданно подумала, что они могли бы стать прекрасными любовниками, но тогда придет конец их дружбе, чего обоим не хотелось: они очень дорожили этими отношениями.
Все это вспомнилось Мелани, пока они стояли возле ее кабинета, и она, уставшая, но обрадованная встречей в конце этого долгого дня, слушала Гранта, который давал ей то, чего не мог дать никто другой.
– Может, съедим по гамбургеру завтра?
– Исключено, к сожалению: у меня встреча с парочкой идиотов.
Мелани взглянула на часы.
– Мне пора, а то Ракель закроет дверь на засов – настоящий деспот, все у нее по расписанию.
Помощница, которая жила в их доме уже семь лет, стала для Мелани не просто находкой, а почти членом семьи: держала девчонок в строгости, следила за порядком и ведала всеми делами по дому.
– Передай ей пламенный привет. Список кардиохирургов завтра принесу.
– Спасибо, очень выручишь.
Мелани послала ему воздушный поцелуй, и он отправился к себе, а она заскочила за сумкой в кабинет и поспешила вниз, поймала такси и через пятнадцать минут была уже на Семьдесят девятой улице.
– Я пришла! – провозгласила Мел, входя в прихожую своего изысканно отделанного и обставленного дома.
Белоснежный мраморный пол, бело-розовые обои с цветочным орнаментом, светлая мебель и обивка пастельных тонов не оставляли сомнений, что это женское царство и мужчинам здесь места нет.
В гостиной стояли уютные глубокие диваны, обтянутые шелком; муаровые занавеси, ниспадавшие мягкими складками, были на французский манер подвязаны; стены нежного персикового оттенка украшала лепнина и изящная живопись. Дом буквально излучал тепло, и по нему хотелось побродить. Элегантность обстановки вовсе не смущала, а, напротив, вызывала ощущение уюта и покоя.
Читать дальше