Даниэла Стил - Большие перемены

– Вы бывали в Лос-Анджелесе?

– Да, но только в командировках, у меня никогда не хватало времени не то что осмотреть город, но и спокойно поесть.

Питер улыбнулся, и Мелани поняла, что и он обычно не выходит на ленч: исключение было сделано для нее.

Ее удивило, что он ездит на огромном серебристо-сером «мерседесе»-седане: машина совсем ему не подходила.

Питер, словно прочел ее мысли, пояснил:

– Это машина Анны, а я езжу на маленькой «бээмвухе», но сейчас она в ремонте. Есть еще пикап, но я оставил его домработницце.

– Она ладит с детьми?

– Они очень к ней привязаны. А я без нее просто не знал бы, что делать. С Марком Анна справлялась сама, но когда родилась Пам, у нее уже начались проблемы с сердцем, и мы наняли эту женщину. Она немка и для нас просто дар Божий.

Мел обрадовалась возможности поговорить на безопасную тему:

– Мне по дому тоже помогает чудесная женщина, да и девчонки ее обожают.

– Сколько им?

– Скоро шестнадцать.

– Близняшки?

– Да, но разнояйцевые.

– Не похожи?

– Нет, абсолютно разные, как небо и земля: одна – стройная, рыжеволосая и, как говорят, моя копия, хотя я в этом не уверена, а вторая – невысокая пухленькая красавица, из-за которой у меня всякий раз замирает сердце, когда она идет куда-то одна.

Питер рассмеялся:

– Я все чаще убеждаюсь, что с сыновьями проще. Хоть переходный возраст довольно сложный период для любого ребенка, с Марком проблем не было, но, конечно, тогда еще была жива Анна.

Наступила длительная пауза, наконец и Питер спросил, тщательно подбирая слова:

– Вы воспитываете девочек одна?

Мел кивнула:

– Да, причем с самого рождения.

– А что с отцом? Простите, если я допустил бестактность.

– Нет-нет, все в порядке, – спокойно произнесла Мел. – Он бросил меня еще до их рождения, заявив, что в его планы дети не входили, так что он их даже не видел.

Питер Галлам был потрясен.

– Какой ужас! Ведь вы были очень молоды.

Мелани пожала плечами: это уже не причиняло боль, просто мрачное воспоминание, факт из биографии.

– Мне было девятнадцать.

– О боже! Как же вам удалось справиться одной? Родители помогли?

– Только на первых порах. Когда родились девочки, я уехала из Колумбии, начала работать. Прежде чем нашла дело по душе, сменила множество мест.

Теперь она с легкостью оглядывалась на прошлое, но он чувствовал, каким трудным было ее восхождение. При этом она не сломалась, не ожесточилась, а научилась реально смотреть на вещи и, в конце концов, добилась своего: добралась до вершины.

– Вы с такой легкостью говорите об этом, но ведь наверняка приходилось туго.

– Я почти не вспоминаю об этом. – Мел отвернулась к окну, словно заинтересовавшись городскими достопримечательностями. – Забавно, столкнувшись с трудностями, думаешь, что не выживешь, а когда их удается преодолевать и проходит время, все уже не кажется таким трудным.

Слушая ее, он размышлял, сможет ли когда-нибудь вот так же спокойно вспоминать об утрате Анны, но пока сомневался в этом.

– Знаете, Мел, самое трудное для меня – осознание, что я никогда не смогу заменить своим детям мать, а она так им нужна, особенно Пам.

– Вы не должны требовать от себя невозможного: ведь и так отдаете им все самое лучшее, что способны дать.

Питер взглянул на нее и не очень уверенно спросил:

– Вы никогда не думали опять выйти замуж, хотя бы ради дочерей?

– Не уверена, что хочу этого: брак не для меня, – и, надеюсь, девочки уже поняли это. Раньше, когда были поменьше, они постоянно спрашивали, почему у них нет папы, и я чувствовала себя виноватой, однако теперь, когда я им объяснила, что лучше уж жить одной, чем с кем попало, смирились. Наверное, хотя стыдно в этом признаться, я ужасная собственница: не представляю, как могла бы с кем-то делить моих девочек.

– Это понятно, ведь долгое время вы жили одни.

Мелани откинулась на сиденье и посмотрела на него:

– Дороже Джессики и Валерии у меня ничего нет в жизни. Они замечательные.

Наконец они доехали до фешенебельного района Беверли-Хиллз, всего в двух кварталах от знаменитой Родео-драйв, и остановились. Мелани огляделась и увидела вывеску бистро «Гарденз». Питер предложил ей руку, и они направились во внутренний дворик ресторана, скрытый от посторонних глаз цветущим кустарником. Ленч был в полном разгаре. Среди публики Мелани заметила несколько знаменитостей, потом неожиданно обнаружила, что взоры кое-кого из посетителей прикованы к ней самой. Вот две дамы, прикрыв рот ладошкой, что-то возбужденно шепчут третьей, а на лице метрдотеля медленно расплывается улыбка.