Юлия Резник - Горячая линия

– И че? Ты правда запала на бомжа? – Надя выложила в вазочку варенье из алычи и облизала ложку. На столе, укрытом древней скатеркой, все было приготовлено к чаепитию. В прозрачном чайничке лениво кружили розовые лепестки каркаде, на блюдечке один на другом громоздились румяные пирожки, которые Наде на работу снарядила мама, липовый мед, и теперь вот еще варенье. Искушение чистой воды.

– Да не запала я! И вообще… что, если бомж – так не человек вовсе?

– Человек, конечно. Разве об этом речь?

– А о чем тогда?

– Ну, не знаю. Просто странно это. Он же старый.

– Ему всего сорок! Раяну Гослингу, кстати, тоже. Но он тебе нравится.

– Ну, допустим, тебе не Раян Гослинг названивает. Слушай, а может, он телефонный маньяк? – Надя разлила чай по чашкам и пододвинула Варе пирожки: – Ешь! Тут с картошкой и ливером, а вот эти более вытянутые – с капустой.

– Не буду, Надь. Ты же знаешь, что я на диете.

– Глупости это все. Зачем себя мучить?

– Была бы я такой худой, как ты – так не мучила бы, – вздохнула Варя, с жадностью наблюдая за тем, как подруга садистски медленно подносит пирожок ко рту и, зажмурившись от удовольствия, впивается в него зубами.

– Да что ж хорошего в костях? Я копчиком трусы протираю. Представляешь? А ты ведь в курсе, почем нынче трусы.

Варя прыснула в кулак:

– Врешь ты все.

– Да нет же! Я серьезно. Протираю. Кому расскажи – не поверят. Копчик у меня выпирает как хвост у зауропода. И позвонки на спине. Агафонов сказал, что я голая похожа на ящера.

– Придурок твой Агафонов.

– Это – факт. Даже не знаю, почему я так долго его терпела.

– А почему все терпят? Вот и ты поэтому. – Варя поколотила в чашке ложкой, отложила ту и заметила зло: – Видит бог, нам, женщинам, нужно перестать зацикливаться на мужчинах.

– Думаешь?

– Ага. Как будто все счастье в них, и если он не валяется у тебя на диване, ты и не полноценная вовсе. Ну, разве не бред? И что характерно, это ведь чисто наша славянская фишка. Прямо интересный феномен.

Варя закипала все сильней. Ее так сильно впечатлила собственная неправильная реакция на Захара Ильича, что она уже несколько дней занималась ее разбором. Ведь это и впрямь интересно. Почему она так отреагировала на мужчину, которого никогда в жизни не видела, и вообще…

– Не хочешь его исследовать?

– Шутишь?

– Почему? Потом напишешь на эту тему какую-нибудь умную книжку. Или запустишь курс в социальных сетях. Назовешь, его, например, «Доколе?». Станешь коучем для одиноких дев. У нас таких знаешь сколько? Да полстраны. А несчастных? С комплексами, которые они вынесли из отношений с идиотами, вроде моего Агафонова.

– Ну, не знаю. Где на это время взять? Мне трех работ выше крыши хватает. Кстати, я не могу дозвониться Лозовскому. Он обещал выделить для наших зажигалочек четыре билета на Онегина.

Зажигалочками у них в доме престарелых называли постояльцев. Это был, если можно так сказать, образцово-показательный дом престарелых. Стараниями фонда, который его поддерживал, старичками всячески занимались. Вывозили на экскурсии, выбивали им билеты в кино и театр, абонементы в фитнес-центры и плавательные бассейны. В общем, обеспечивали максимально достойную и счастливую старость. У Вари была мечта, чтобы такая старость была у каждого в их стране. Для популяризации этой идеи она даже завела блог, в котором делилась видео из жизни постояльцев, их фото, сопровождая те смешными домопрестареловскими байками. В общем, как могла, привлекала внимание к проблеме пожилых, одиноких людей, которые, прожив свои жизни, в конце оказались вообще никому не нужными. Даже государству, которому служили. Ведь среди их постояльцев кого только не было – и заслуженные, и ученые, и орденоносцы. Был даже космонавт. Который, правда, так и не побывал в космосе. Но все же… В дом престарелых, кстати, перебралась и Варина мама. Сказала, что здесь ей веселей. Варя скрепя сердце согласилась, но только потому, что после инсульта Нине Макаровне требовался постоянный медицинский уход. Обеспечить его своими силами у Вари не получилось бы. Ей нужно было работать, чтобы они обе не померли с голоду. Деньги на реабилитацию и лекарства утекали, как вода сквозь пальцы. Но, несмотря на солидный возраст, мать Вари прогрессировала на глазах. А значит, оно того стоило.

– Он тебя, наверное, в черный список добавил.

– Кто?

– Лозовский. Не надоело вам еще с протянутой рукой ходить?

Бурчала Надя скорее для порядка, потому что, когда могла, она и сама помогала волонтерам. Обзванивала потенциальных спонсоров или партнеров. Неравнодушных было, конечно, много, но к ним еще нужно было пробиться.