Дана Алексеева - Во власти мужа

Первое, что вижу – его тень, затем его силуэт, который останавливается в дверном проходе. Я замираю и выдавливаю легкую улыбку. Богдан удивленно приподнимает бровь и скользит по мне озадаченным взглядом с ног до головы.

Тишина становится невыносимой, и я обрываю пытку ожидания.

– Ужин готов. Ждем только тебя.

Богдан наваливается спиной на стену и засовывает руки в карманы брюк. Он осматривается и не понимает, что происходит. Хочет уловить подвох.

– Я не голоден.

– Валентина постаралась на славу, я попросила приготовить твое любимое блюдо… – начинаю паниковать и тараторить, ведь все пошло не по плану.

– Я. Не голоде, – повторяет муж и уже давит своим стальным тоном.

– Ясно, – вытираю вспотевшие ладошки и хватаюсь за бутылку. – Вина?

Не дождавшись ответа, я наполняю бокалы красной жидкостью, а руки предательски дрожат. Богдан это замечает, но никак не комментирует, по-прежнему оставаясь на расстоянии от меня.

– Выпьешь со мной?

– Есть повод?

– Да.

– Интересно… – Богдан отталкивается от стены и двигается ко мне.

Когда он оказывается настолько близко, что чувствуется его дыхание и терпкий аромат парфюма, превращаюсь в осиновый листочек и начинаю трепыхаться на ветру. Порывы у меня внутри, они передаются от Богдана, смотрящего в глаза и пытающегося прочитать в них истинные мотивы моего поведения. Начинает казаться, что он читает меня, как открытую книгу, и давно знает, чем все закончится. Я отгоняю надуманные мысли и начинаю нести чушь, за которую могу поплатиться. Сильно и без права на оправдание.

– Сегодня у меня был сеанс с доктором Бурно.

– Так…

– Он похвалил меня. По его словам, у меня наблюдается прогресс, также он высказался насчет необходимости моей постепенной социализации… – на последнем слове речь обрывается, потому что глаза Богдана сверкают огнем.

Я делаю паузу и сглатываю.

– Да что ты говоришь… – муж делал глоток вина и облизывает губы, как хищник, готовый наброситься на жертву. – Это очень хорошо.

Сердце бешено стучит в груди, в висках пульсирует. Что-то здесь не так. Жар приливает к шее и поднимается на лицо. Я пылаю, но отступать уже поздно. Никогда еще я не врала так нагло.

Я повторяю за мужем и смакую вино. Богдан терпеливо выжидает, не отрывая от меня вострых глаз.

– Да, его главной рекомендацией было занять свое время интересными для меня вещами. Например, хобби или найти работу по душе. Мне кажется, он прав…

– Хватить врать, Таша! – резко обрывает мое лепетание муж и ударяет о стол кулаком.

Богдан психует, не в силах выслушивать мою ложь. Хватает меня за запястье и сильно сжимает его. Я зажмуриваюсь от обиды и боли, начинаю стонать.

– Что ты творишь, ненормальная? Чего добиваешься?

– Отпусти меня! – пытаюсь вырваться, но Богдан сильнее сжимает руку.

– Принимаешь меня за идиота? Повсюду мои люди, следящие за каждым твоим шагом, на что ты надеешься?

– Что у тебя есть сердце! Вот на что, – шиплю, поджимая дрожащие губы. – Не надо подсылать ко мне проплаченных докторов и говорить, что я сумасшедшая, безумный здесь только ты!

– Прекращай, Таша, – с угрозой говорит муж, сжимая челюсть. – Для чего ты вырядилась, – небрежно откидывает мои волосы, а затем переворачивает лежащую на столе тарелку. – Для чего устроила весь этот цирк со званым ужином, думала, поведусь?

– Во-первых, я вырядилась не для тебя, а, во-вторых, этот цирк, продолжающийся уже два года – наша жизнь. Сколько можно, Богдан? Пора сдавать билеты, все очень дёшево и пошло!

Муж обхватывает одной рукой мое лицо, сдавливая подбородок и большим пальцем стирая с губ помаду. Его холодный взгляд скользит по моему напряженному лицу, а потом Богдан резко отпускает руку, определяя причину моих эмоций:

– Ты не в себе.

– Нет, – рвано выдыхаю и с вызовом смотрю на мужа. – Я как раз пришла в себя, и теперь все ясно вижу и понимаю. Скажи, разве тебе самому не противно?

– Что противно? Смотреть на тебя? Может быть. Но я как-нибудь переживу.

– Если я противна тебе, как и ты мне, то выход один – не мучить друг друга.

– Ты, наверно, не услышала… – он делает паузу и приподнимает бровь. – Я переживу.

– А я нет. Я не железная, а живая, Богдан… – опускаюсь на стул и закрываю лицо руками. – Ты медленно, но верно убиваешь меня. Зачем я тебе, скажи?!

– Я тебе все сказал еще вчера, и мое мнение не изменилось. Ты же знаешь, я не люблю повторять дважды.