Анастасия Столярова - Бабло побеждает зло

– Конечно, а где же еще мы можем познакомиться с иностранцами как не в торговых центрах? Или ты предлагаешь мне тренировать язык, practice the language, с Марьей Ивановной, которая сроду не общалась ни с одним иностранцем? Мне нужен живой диалект, а не речи викторианской эпохи…

Отец ударяет кулаком по столу, и я замолкаю, несколько секунд он просто смотрит мне в глаза:

– Я удивляюсь, как ты научился так врать и выкручиваться, я не был таким в твоем возрасте… Я имел уважение к старшим и не держал их за идиотов… Я всегда имел перед собой цели и шел к ним, а не бесцельно прожигал жизнь… иди…

Я киваю ему и быстро поднимаюсь со стула, наш разговор окончен и просить у него денег сейчас нет никакого смысла, значит, позже мне придется сделать еще один дополнительный вираж. В дверях я оборачиваюсь и широко улыбаюсь:

– Как же здорово, что ты приехал, папа…

Я еду в универ, хотя появляться там не обязательно, у меня последний курс, там, за унылыми университетскими дверями меня через длинных полгода меня ждет свобода. На лекциях совсем скучно и я слушаю ее вполуха, попутно переписываясь с девочкой, которую подцепил на прошлой неделе, кажется, ее зовут Марина, я ругаю себя за то, что забыл записать ее имя сразу, теперь приходится выкручиваться.

«Привет, baby doll, скучала по мне?» – лениво набираю я ей в Viber.

«Привет, Ян, – почти сразу же отвечает она, время ее ответа не превышает более одной минуты, это значит, что она крайне заинтересована в нашем общении, я вполуха прислушиваюсь к лекции:

«Спрос на факторы производства, является производным от функции спроса на товар, производимый с помощью этого фактора. В этой связи, спрос на фактор (ресурс) определяется производительность конкретного вида труда и уровнем цен на готовые блага…»

Просто нечеловеческая муть. Я снова смотрю в Вайбер, в нем новое сообщение:

«Здорово с тобой поболтали в прошлый раз))) Представляешь, завтра я собираюсь на выставку импрессионистов…»

Это прямой намек на то, что она будет не против, чтобы я к ней присоединился, и если бы я был каким-нибудь обычным лохом, с которыми она привыкла иметь дело, я сразу бы ей написал, брызгая слюной в экран что-то типа «здорово, возьми меня с собой» или еще хуже «пожалуйста, возьми меня с собой». Это первый, но верный шаг под каблук.

«О, импрессионистов можно любить или ненавидеть, но к ним нельзя остаться равнодушным… Их полотна заставляют нас задуматься о том, каким многогранным может быть мир. Эта специфическая техника мазков, чистые эмоции на фоне серых будней, череда печали и радости, возведенная до самой верхней, мажорной ноты…» – набираю я ей в ответ.

Она некоторое время молчит, переваривая полученный месседж. У меня в телефоне есть специальные заготовки, подходящие для описания практически всех видов искусства – художники, писатели, нужно только менять слова, хотя я действительно знаю, что такое импрессионизм. Это голубые балерины, бульвар Капуцинов и залитые солнцем стога, моя мать часто таскала меня на всякие выставки, когда я был совсем маленьким. Я вел себя тихо и изо всех сил делал вид, что мне действительно интересна эта муть, и за это она покупала мне игрушки и сладости. Нормальные товарно-рыночные отношения.

«О, ты тоже любишь импрессионистов, я их просто обожаю! – строчит мне она, – особенно мне нравятся балерины Дега, они такие… хрупкие и воздушные…»

Я не отвечаю, и она добавляет:

«Мы можем сходить вместе…»

Я отправляю ей возмущенный смайлик:

«Ты что – клеишь меня? Вообще-то я не такой… идти куда-то с малознакомой девушкой…»

Она присылает мне кучу смеющихся смайликов, еще одна старая-добрая фишка, почему-то телки просто обожают меняться гендерными ролями.

«Я обещаю, что не стану приставать!»

«Нууу, я даже не знаю… я должен подумать…» – я делаю вид, что ломаюсь.

«Рыночное предложение труда для определенного вида труда при данной заработной плате есть сумма объемов предложения всех работников. Общее предложение труда в экономике зависит от численности работников, готовых продавать рабочую силу работодателям…» – монотонно бубнит лектор, я мельком обвожу взглядом аудиторию, кажется, половина студентов уже спит, а вторая половина прочно засела в своих телефонах. В нашей группе учатся лучшие из лучших, дети депутатов, крупных бизнесменов и прочих представителей привилегированного сословия. Я знаю, что примерно 90 процентов всех присутствующих, включая меня, покупает экзамены и зачеты за деньги. Я также знаю, что ни у кого из присутствующих не будет проблем с поисками работы, для всех уже приготовлены непыльные места в компаниях их родителей, знакомых родителей, коллег и прочих. Здесь нет никакого смысла напрягать свой мозг и вообще к чему-либо стремиться, ведь мы пойдем широко проторенной нашими предками тропой. Мы – будущее нашей великой страны.