Катерина Лазарева - Останься

– Вы. Это. Серьёзно? – выдавливаю наконец. Не понимаю, что происходит.

Хочу просто резко взять и проснуться.

– Елизавета, возьми себя в руки,– жёстко осаживает меня отец, но потом осторожно добавляет: – Мы до последнего не хотели тебя вмешивать. Но мы продали дом! Мы продали всё, что только можно. А долги до сих пор висят. Хочешь ты этого или нет.

Ага, продали дом, а теперь пора продать и меня.

Я нервно смеюсь. Не понимаю, откуда взялось столько долгов у среднестатистической семьи? Да я у них одна дочь. И то приёмная.

Ладно, допустим, они вляпались и до моего удочерения. А меня не хотели сразу втягивать во всю эту жесть. Предположим, заняли у кого-то влиятельного под огромные проценты. Для чего? Неважно. Значит, было нужно. Просто так такие деньги не занимают.

Но об их «решении» не хочется даже говорить. Пусть они и уверяют, что нет другого выхода.

Конечно, меня это вообще никаким боком не касается. Но всё равно стыдно. Ведь меня обеспечивали, кормили, в какой-то степени создавали мне иллюзию семейной идиллии, которой я была лишена, шастая по детдомам.

Ещё более неловко от того, что я не могу предложить альтернативный вариант. Я таких денег не заработаю, даже если буду пахать лет пятьсот без выходных. Если даже предположить, что я могу быть настолько живучей.

Перевожу взгляд на отца. Он кажется иссушённым, словно из него выпили жизнь. Острые скулы и впалые щеки делают его вид болезненным. Мне как-то не по себе.

Но Даниил… Я наслышана о нём. Пришлось поизучать, когда узнала, что меня купил совершенно незнакомый человек. И, судя по тому, что я обнаружила, обращение с людьми как с вещами для него естественно. Купил, поиграл, сломал, положил на место, взял новую.

Да что там… Говорят, он даже убивал.

Я бы и рада не верить слухам, но ничего положительного так и не увидела. И не услышала. Самая разная жуть. Никто точно не знал, какое у него прошлое. В наш город Даниил приехал недавно. И то успел себя зарекомендовать, как жёсткий и влиятельный человек.

Я даже не знаю, какой у него бизнес. Но, судя по всему, там вращаются огромные деньги. Он очень дорого заплатил за меня, если это покрыло наши долги. Но при этом я уверена, что для него это была незначительная сумма. Просто прихоть. Ведь он даже не знал меня.

На том фото в интернете я видела его впервые. Хотя его имя мельком слышала и раньше.

– Интересно, как он решил купить меня, если не знал, – вдруг доходит до меня. – Я что, выставлена на аукцион? Официально продаюсь, и об этом всем известно?

– Не говори ерунды, Лиза, – бросив быстрый взгляд на отца, вмешивается мать. – Мы бы так никогда не поступили.

Оу, я теперь снова «Лиза»? Но что-то так и не слышу ответ на свой вопрос.

– Тогда как?

– Звучит, как бред, но он сам к нам обратился. Сказал, что в курсе наших финансовых трудностей и предложил… Сделку.

– Сделку… – повторяю я с усмешкой. Отец и вправду думает, что этим словом можно смягчить ситуацию?

– Лизок, я хорошо разбираюсь в людях… – на выдохе говорит он. – Я бы не поступил так, если бы не знал, что он достойный человек.

Я с трудом сдерживаю очередной смех. Знаю, если начну, то он перерастёт в истерику.

Серьёзно? Достойный человек?..

Отца совсем не смущает, что я уже изучила информацию? Неужели он думал, что не стану? Я недовольно поджимаю губы и отвожу взгляд в сторону. Лучше успокоиться, прежде чем хоть что-то ответить. Я просто не смогу.

– Ты же умная девочка, Лиза. Подумай, пожалуйста. О нём множество отрицательных слухов. Но ведь о любом можно сказать хоть что-то положительное. А ещё, задумайся, почему люди знают так много о всякой жести и грязи, но не знают основы? Про его бизнес, например. То, как он всего добился. Про его личную жизнь. Много всяких мелочей.

– Не совсем улавливаю, – выдавливаю из себя. Голова уже кружится, с трудом соображаю от самых разных ошеломляющих новостей.

Я уже, кажется, схожу с ума от непонимания. Да и вообще… В смысле Даниил сам пришёл и предложил купить меня? Вот так просто. Да я его не видела никогда. И сомневаюсь, что он меня знает.

Или он ходит по разным домам и предлагает деньги за дочерей? Может, у него уже коллекция?

– Мы не хотим на тебя давить, – заискивающе вмешивается мать. – Но правда, может, он сам добивался таких слухов? – она делает ударение на «сам» и выжидающе смотрит, словно это весомый аргумент стать товаром.