Ася Левина - Чаги

– Так и быть, – согласилась Маша. – От тебя все равно не отвяжешься.

***

На следующий день Маша пришла на работу на два часа раньше. Редакция была пуста, только парочка айтишников, по-видимому, здесь же и ночевавших, что случалось не редко, болталась в курилке. В комнате отдыха, где стояли микроволновка и несколько столиков, витал аромат кофе. Утренние сборы прошли в спешке, но зная, что впереди очередной безумный день, Маша взяла с собой косметичку и парфюм. До вечера ее не покидало странное волнение. Она то и дело поглядывала на часы. Утром ей казалось, что минуты ползут неоправданно медленно – до семи было немыслимо далеко, но во второй половине дня время как будто ускорило бег, а после четырех – пустилось в галоп. За оставшиеся часы Маше предстояло переделать еще кучу дел, привести себя в порядок и выскочить из редакции не позднее начала седьмого.

Но освободиться ей удалось лишь без четверти семь. На ходу подкрашивая губы и брызгаясь духами, она окунулась в сырой питерский вечер и быстро зашагала к метро. Ожидание этого необычного свидания весь день будило необъяснимые эмоции, а сейчас ее стали одолевать сомнения. Зачем, спрашивается, она согласилась? Наверное, Настя права. Парень-то странноватый… Подспудно подкралась мысль не делать глупостей и пойти домой – все равно она опаздывает почти на час. Маша всерьез уверяла себя, что из этой встречи ничего путного не выйдет: не такой она человек, чтобы запросто сходиться с людьми, особенно с мужчинами. Тем более (припомнила она Настин тон) – с иностранцами. Благодаря своему образованию, стажировке за границей и работе в англоязычном журнале, Маша повидала немало иностранцев, но редко находила привлекательными их менталитет, привычки, мировоззрение, образ жизни и прочее.

Размышляя об этом, она и сама не заметила, как вышла из подземки. К этому времени утренний кураж окончательно испарился и, сделав несколько шагов к переходу, Маша остановилась. Сначала подумала, что ее не ждут, но потом увидела нового знакомого – он стоял, уткнувшись в телефон, и не смотрел по сторонам. Пройди она мимо, пожалуй, и не заметит.

Маша наблюдала за ним несколько секунд, а потом неожиданно повернула назад. Было и смешно от собственной дурости, и беспокойно, и слегка обидно. «Что меня сюда принесло? – с удивлением думала она. – Еще и вырядилась!»

Она опять вошла в вестибюль метро – здесь можно было постоять просто так у газетного киоска, уставившись на разноцветные газеты-журналы, и подумать. Конечно, не поздно подойти к нему, рассуждала Маша, но дальше рассуждений дело не шло. Ноги точно приросли к полу, и она никак не могла понять, что заставляет ее стоять здесь и досадовать на себя. Взглянула на время: без двадцати восемь. «Он ждет уже сорок минут, и мне надо на что-то решиться… Ладно, – в конце концов, пробормотала Маша, недовольная собой, – если он не ушел, то подойду, а дальше будь, что будет!»

Чтобы снова оказаться на улице ей пришлось обойти кругом вестибюль станции, подняться по лестнице, спуститься и выйти на проспект. На этот раз она решительным шагом направилась к подземному переходу, но молодого человека там уже не было.

Маша растерянно и разочарованно смотрела по сторонам. Минуту или две она топталась на месте, даже не пытаясь понять, что ее так задевает, но тут увидела вчерашнего велосипедиста – он стоял у выхода из метро. Кореец помахал ей, подошел и, здороваясь, поклонился. Маша инстинктивно поклонилась в ответ, почувствовав себя, вдобавок ко всему прочему, совсем уже глупо.

– Я задержалась на работе, – произнесла она и расстроилась еще больше от того, что начала с оправданий.

Повисло неловкое молчание. Молодой человек почему-то ничего не говорил, и Маша понятия не имела, что должна сказать. Вдруг вспомнился его безудержный смех, и в голову пришла ужасная догадка: этот парень позабавился от души вчера и сегодня рассчитывает на то же самое. Полный провал! Надо же было купиться на броскую внешность и дружелюбный тон, а теперь так глупо попасть впросак! Никогда еще она не испытывала настолько необъяснимого, тревожного чувства, как сейчас, стоя рядом с этим человеком. Наконец Маша посмотрела на него и увидела, что он улыбается. У него была поразительная улыбка – завораживающая, мягкая, сладкая, как мед.

– Ты сердишься, – сказал он.

– Неужели?

– Поджала губы, хмуришься, смотришь по сторонам, подумываешь, как бы уйти.

Девушка с независимым видом вскинула голову и положила руку на сумку, перекинутую через плечо. «Точно на эфес шпаги», – неожиданно промелькнуло в голове, и эта нелепая мысль едва не вызвала у нее нервный смешок.