Алиса Перова - Сделано с любовью

Чьё-то приближение я ощущаю затылком, но успеваю оглянуться и сгруппироваться раньше, чем на меня с разбегу налетает большой зверь и едва не сбивает с ног.

– Пушок! – от радости я обнимаю его за шею и чмокаю в нос, но он изворачивается, отпрыгивает и громко лает на меня. – Что такое, Пушок? Где твой хозяин?

Я оглядываюсь по сторонам, но Ли нигде не вижу. А пёс прыгает на меня, рычит и снова громко лает – говорит что-то… беспокоится.

– Что?.. Куда надо идти? – я делаю шаг, и Пушок срывается в том же направлении. Оглядывается, возвращается и лает, лает…

Ещё шаг, ещё… и я перехожу на бег. За этим зверем мне, конечно, не угнаться, но он тоже это знает и постоянно возвращается, чтобы облаять меня и придать ускорение.

Кажется, я бегу целый час или дольше… Ногам давно уже не холодно. Они дрожат, подгибаются, но всё ещё продолжают упрямо двигаться. Сердце заполошно колотится где-то в горле, в легких пожар, в ушах шум, во рту скопилась отвратительно сладкая вязкая слюна.

Я добегу! Добегу…

И в тот момент, когда я понимаю, что всё – хана, сдаюсь… передо мной вырастает кирпичная громадина – заброшенный и полуразрушенный недострой. Офигеть – в самом центре жилого массива такая развалина! Я останавливаюсь и едва удерживаюсь на ногах. Опершись ладонями о колени, сгибаюсь и никак не могу отдышаться, а Пушок со злым утробным рычанием бросается внутрь здания, в самую черноту. Ну и я за ним, еле переставляя ноги.

Рычание совсем близко, чей-то топот… От слабости и усталости я не успеваю сориентироваться и резко отлетаю назад, сбитая каким-то завывающим мужиком, выскочившим из темноты. Падаю навзничь, но, к счастью, в сугроб. Ф-ух! И что это было? Пушок недолго преследует беглеца, а вернувшись, снова с лаем влетает в здание.

И я снова за ним – попытка номер два. Темно, как у негра в жопе. Мобильный фонарик выхватывает разрисованные граффити стены, какой-то хлам… Но, к моему удивлению, мусора не слишком много. Свечу себе под ноги, чтобы не вляпаться ни в какое дерьмище, и следую на звук… Нет – звуки!..

Тихо и жалобно поскуливает Пушок… А ещё дыхание… тяжёлое, сиплое… Это не собака!.. Направляю луч света вперёд, шаря по ящикам, пакетам… Стоп!

Человека, лежащего на полу, я узнаю сразу и бросаюсь к нему…

– Ли! – падаю рядом с мастером на колени и склоняюсь над ним. – Ли… ну ты чего здесь, а?

Я освещаю его бледное, покрытое испариной, лицо… И грязную руку, прижимающую к груди чёрную тряпку… Касаюсь её ладонью… Липкая. Не чёрная – кровавая.

Шесть лет назад (продолжение)

Шок на какие-то мгновения дезориентирует, парализует. Но жалобный скулеж выталкивает меня из тупого транса, и в голове проносится целый шквал мыслей…

Живой – слава богу! Сколько крови!.. Он же здесь замёрзнет! А сердце… оно ведь слева?.. Да где у него лево?.. Нужен врач… Скорая!

– Сейчас, Ли… я сейчас! Потерпи чуть-чуть, – ожесточённо тру ладонь о грубую ткань джинсов, стирая кровь, и выхватываю из кармана телефон, который в этот момент начинает трезвонить. Сбрасываю. – Сейчас-сейчас, Ли!

Непослушными окоченевшими пальцами набираю вызов «скорой». Гудок, второй… Да что ж так долго?!

Свет больше не падает на Ли, и мне вдруг кажется, что он уже не дышит. Наклоняюсь ниже, а из динамика раздаётся деловитый женский голос. Я вздрагиваю, не сразу поняв кто это. Вот же дура!

– Алло! Девушка… здесь мужчина… он ранен… Он умирает! У него… А-а-ш-ш!

Для покойника у него до неприличия крепкая хватка. Телефон выскальзывает из моей ладони и шмякается прямо на грудь Ли, вызывая у него мучительный стон. Рука, больно сжимающая моё запястье, слабеет и тоже бессильно падает.

– Ли, да ты что?! Тебе же помощь нужна! – я с отчаянием вглядываюсь в его бескровное лицо, искаженное болезненной гримасой.

Далёкий голос из телефона призывает продолжить прерванный диалог, но сиплое «Нет!» вынуждает меня сбросить вызов. Хочется зареветь от беспомощности…

– Почему?! Ли, ты же можешь умереть! Да из тебя крови… литров десять уже вытекло!

В ответ доносятся булькающие жуткие звуки, от которых у меня мороз ползёт по позвоночнику. Хватаю телефон и свечу в лицо Ли. Чёрт! Он смеется, что ли? Или это уже агония? Что делать-то, а? Бросаю беглый взгляд на Пушка, но он тоже не знает, что делать, и от безысходности вылизывает ухо и щетинистую щеку хозяина.

– Ли, ты только не смей умирать! Кого мне позвать? Тебе ж нельзя здесь… Бли-ин, да эта тряпка вся в крови! Ли-и!..