Юлия Антощук - Ты – мой плен

«Вот я наивная дура, поверила в сказку» — тихо сказала я вслух.

На следующий день, поговорив с Лизой, я приняла решение, что нужно поставить жирную точку в этой истории, и только хотела заблокировать его номер телефона, как пришло от него сообщение: «Как дела? Не могу забыть ту ночь…». Моему возмущению не было предела, и тут же в голову мне пришла идея, как разоблачить его. Я написала, немного приврав: «А я то как не могу забыть как ты во сне признавался в любви какой-то Мэгги. Не хочу больше тебя видеть, и не пиши на этот номер». Он ответил коротко: «Хорошо», и на этом первая часть этой истории закончилась.

Я отпустила его, это было легко, но не отпустила из своего сердца. За то время, что мы провели вместе, я влюбилась, мне казалось, что мои чувства взаимны, и в мою голову никак не умещалось все происходящее.

— Он был так искренен со мной, я ни за что не подумала бы, что у него еще кто-то есть. Как такое возможно? — Плакалась я по телефону подруге.

— Ох, Джул, наверное, он из тех мужчин, которым мало одной женщины.

Предстояло жить с той болью, которая зародилась в моем сердце. Каждый новый день начинался с мысли о нем. Я не могла выйти из этого круга мыслей, настолько болела душа, что не хотелось просыпаться по утрам. То чувство, когда ты не хочешь жить из-за какого либо человека, разъедает изнутри. Слабому человеку очень опасно подвернуться этим эмоциям. А возможную причину, почему рождается эта боль, я поняла спустя много лет после истории с Джимом.

Одна девушка переживает расставание с любимым легко, ну как легко, она может пострадать пару недель, но потом берет себя в руки и идет дальше, с гордо поднятой головой, а другая теряет интерес к жизни, и заканчивает ее самоубийством.

— В чем их различие, как ты думаешь? — Спросила я свою дочь.

— Характер? Эмоциональность? — Через минуту, подумав, ответила Кейт.

— Верно. Но есть еще одна очень важная составляющая — это твое личное пространство. Время, которое ты проводишь с собой. Время уединения. Если ты не умеешь проводить время с самой собой, если у тебя нет вовлеченности в какое-либо дело, хобби и ты не цельная, самодостаточная натура, которая не любит себя, то влюбившись в человека и посвятив ему всю себя, ты рискуешь раствориться в нем, отдать всю себя ему. Вся твоя жизнь будет вертеться вокруг него. Нет его, нет твоей жизни. Он уйдет, и что останется?

Очень важно до встречи со своим избранником, обрести вначале себя, понять, в каком направлении двигаться, чем заниматься, созреть для того, чтобы отдавать и принимать любовь. Научиться быть счастливой и в одиночестве.

— Но как? — Перебила меня Кейт.

— Твое счастье должно зависеть не от присутствия любимого человека в твоей жизни, а от того, занимаешься ли ты любимым делом, принимаешь ли ты себя такой, какая ты есть. Если ты знаешь, куда тебе идти, видишь поставленную цель, то никакой человек не может помешать этому, и тем более уничтожить интерес к твоим планам, к твоей жизни.

Когда я познакомилась с Джимом, я была молоденькой девушкой, еще не знавшей, что я хочу от жизни. Мое пространство состояло из малого: работа, друзья и он. Я так увлеклась чувствами к нему, что ничего вокруг себя не видела и не слышала. И стоило ему уйти, как что-то оборвалось во мне. Все остальное стало уже не важно. Так рухнул мой мир.

Именно поэтому молоденькие девочки, твоего возраста, часто не могут пережить расставание с мальчиком, или не взаимность их чувств.

— Ого, мама, почему этому не учат в школе? — Кейт завороженно слушала меня, и на моей душе становилось теплее от того, что, возможно, мои слова когда-нибудь ей помогут.

— Этому должны учить родители, милая. Я долго своей маме ничего не рассказывала, она не была в курсе, что со мной происходит, поэтому я осталась одна наедине со своей болью.

Как-то, после всего случившегося, я шла утром на работу, переходила дорогу, справа ехала машина, на какой — то миг я остановилась, и не хотела идти дальше. Я хотела, чтобы эта машина избавила меня от страданий, унесла меня из этой жизни. Я не кинулась под ту машину лишь потому, что верила в Бога, верила, что нельзя самой забирать жизнь, которую дал тебе Бог. И если я жива, значит, я смогу это пережить, смогу быть сильной, смогу забыть Джима и жить без него.

Каждый день на протяжении месяца, или даже больше, я ходила на ту набережную, куда он меня привез, и вспоминала тот день, его лицо, губы, глаза. И потихоньку боль уходила.