Тата Ефремова - Ключ от стального сердца

Мать сказала, что устала, что сказывается разница во времени, и мы сняли номер. Я проснулся рано и не смог заснуть. Побродил по базе, размышляя о своем – все о том же. Или сдохну от тоски… или… втяну свои раздраженные тентакли и, как улитка, уйду в себя.

Год. Нужно выдержать всего год. Но я боюсь, что растворюсь… во всем этом, не смогу полноценно тренироваться, потеряю навык и отстану от других дайверов. Фридайвинг не терпит простоя, а после того идиотского заключения тайского врача, мать не дает разрешение на нормальную, полноценную подготовку к чемпионату. До моего восемнадцатилетия и относительной свободы еще пять месяцев. И что делать? Позвонить отцу? Пусть денег даст хотя бы на Турцию.

Я набирал его раз семь, потом только сообразил, что выходной и отец наверняка отсыпается. Пока писал сообщение в мессенджер, добрел до волнореза и уселся на том же месте, где мы вчера сидели с Мартом. Отправил сообщение. Не прочитано. Значит, спит и телефон отключил.

Море было чистым, волны казались розовыми, над мысом вставало солнце. Тоска пошевелилась и утихла в груди. Переживу. Преодолею. Как только достигну глубинной «ломки», когда бездна начнет являться не только во сне, но и наяву. Мне будет сниться глубина, синяя, бархатистая, зовущая. И еще остовы затонувших кораблей среди рифов и золотого света…

– Алё, приятель!

Я поднял голову. Совсем отключился, не заметил, как на волнорезе появились люди. Ну какого черта все прутся сюда? Ах, да, на соседних волнорезах ограждения – там чинят проржавевшие за межсезонье лестницы.

Рядом топтался какой-то субтильный прыщ, из тех, что отращивают жидкие усики, чтобы казаться старше. Вид у парня был испуганный. Он ткнул пальцем себе за спину.

– Слышь, ты видел?

– Не слышал, не видел, – неохотно отозвался я.

– Ну да… там эта… девчонка в воду прыгнула, и, кароч, она там долго уже.

В нескольких метрах от меня на сухом камне волнореза действительно лежало свернутое в рулон полотенце и стояли растоптанные босоножки.

– Так нырни, посмотри, – предложил я.

Парень нервно сглотнул:

– А если она там… того?

– Если того, то тем более, – на полном серьезе сказал я. – Долго – это сколько?

– Ну… минуту, может, меньше. Блин, мне показалось, что очень долго…

– Очки дай.

Парень суетливо сунул мне свои дешевенькие гоглы.

На самом деле, я готовился нырнуть с первых его слов – оценивал глубину и прозрачность воды, прислушивался к дыхалке.

Минута. Для кого-то ничего, а для кого-то – вечность, особенно если приложиться головой о камни…

Поверхность моря отражала свет и не давала вглядеться. Я быстро продулся и мягко ушел под воду. Солнце уже поднялось достаточно, глубина была небольшой.

Я почти сразу увидел «утопленницу» – девчонка болталась у дна в нескольких метрах от меня… в обнимку с камнем: то ли заигрывала с рыбами, то ли просто отдыхала на мягких водорослях. Вокруг ее лица колыхались длинные темные волосы. Заметив постороннего, она оторвалась от камня, шустро оплыла меня по кругу и взвилась к поверхности у лестницы, возле которой лежали ее вещи.

Я вынырнул следом. Жаль, тот парень не засек время апноэ(*), его наверняка интересовала сама девчонка, а не ее дыхательные достижения. Минута? Две? Если две и больше, то где она так прокачалась?

(* апноэ – время задержки дыхания)

Я проводил девушку взглядом. Та быстро ускакала босиком, даже не оглянулась. Ее спина с прикольными ямочками на плечах и талии выражала недовольство. На руке у локтя – татушка, какой-то абстрактный узор. Плечи характерно развитые, бедра крепкие. Плаваньем занималась?

Вот же… потревожили русалку. Я тихонько поржал, с ситуации в целом. Спасатель, блин. Парень с усиками выглядел растерянным. Он подал руку, ойкнул и, побагровев от усилия, помог мне вылезти.

– Ну… прости, что подорвал… я ж не знал, что там все норм. Я типа нырять… не очень…

– Да не парься, – сказал я, оглядываясь на воду и вспоминая картину под водой: гибкую фигуру на камне, привычные шорохи моря и его вечный гул. – Не парься. Правильно сделал. Спасибо.

… Отец перезвонил, когда я шел на завтрак.

– Макс, сейчас никак, – сказал он хрипловатым от сна голосом. В трубке фоном слышался детский смех. – У меня все деньги в бизнесе, выцарапать что-то в сезон нереально. Но это только один момент. Меня очень беспокоит твое здоровье.

Черт! Черт! Узнал! Мать разболтала.

– Мама преувеличивает… если что, – сказал я. – Мне после болезни назначили дыхательные упражнения для восстановления легких, а ныряние только улучшает…